Романов Б.С. Капитанские повести

осветили! Безусловно, правильно! — И помполит указа­ тельным пальцем вздернул очки. Потом сделал шаг к старпому.— Слышали про Ливня, Александр Кирсаныч? Ведь он, безусловно, дезертир. — Иду ему объявлять о каютном аресте. Вы па сове­ щание? — Да. Как же это Ливень у нас сорвался, а? — Потом обсосем,— сказал старпом, отпустив леер и, балансируя, побежал к кормовой надстройке. Никто не спал на «Балхаше». На судне установился дух какой-то осязаемой общпости, какой, может быть, бы­ вал иногда раньше при плавании в урагане или в самых трудных ледовых рейсах, Что же связывало их всех? Что же делало их единым целым? Только ли море, замыкавшее их в пределах пяти палуб судна? Только ли невозможность куда-либо деться? Если бы это оказалось допустимым,— это было бы самой грязной клеветой на экипаж. Никто или почти никто из них никогда не задумывался над тем, как же получается экипаж, землячество, народ. Но ведь это же получалось само собой, хотя и рассуледать об этом показалось бы им странным, как рассуледать о том, почему они говорят ва русском языке или почему все опи в детстве носили красные галстуки. Они были свои, совет­ ские люди, они могли л«естоко обшкать друг друга, опи могли многого не понимать, и им много предстояло еще сделать, чтобы стать вровень с теми идеалами, которых они хотели добиться, а поэтому они могли все простить друг другу, кроме предательства! Обходя судно, старпом видел серьезные лица, но он шутил, и люди отвечали ему понимающими улыбками. — А где второй механик? — В центральном посту, консультации по дизелю дает. Вот человек! — А откуда у вас синяк, Осетров? — Так, на качке споткнулся. — Ну-ну,—и стариом пошел дальше. Проходя мимо камбузного коридора, он услышал тон­ кие всхлипывания. — Что за черт? — старпом открыл дверь и невольно улыбнулся. На ящике из-под картофеля сидел матрос второго 70