Романов Б.С. Капитанские повести

— Пу? — Ну. Бинокль возьмите, он сейчас с носа зайдет, вся красота нараспашку. — Л вы? — Я насмотрелся... — Я с вами пойду, — сказал помполит. — Вот, самый лучший бинокль, Георгий Василь­ евич! — О! — Жора с бипоклем устремился наружу, — где он? — Напрасно ты с ним так разговариваешь, Виталий,— сказал помполит. — Ну? Что, есть оргвыводы из вчерашнего шторма? — Будут. Какие-нибудь. Иначе зачем же киселя хле­ бать... — Вон, летит. — Знакомо, — ответил Андрей Иванович, и одним глазом, как птица, уставился в рубочное стекло. Медвежья шкура Серго от нее отказался, и с этой шкурой я натерпелся бы хлопот, если бы не Федя Крюков. Во-первых, она в нескольких местах была просечена гусеничными траками, а изнутри плохо выскоблена. Во- вторых, неясно было, что делать с медвежьим черепом, и как к нему присоединить остальное, чтобы получился толковый ковер. В-третьих, у меня не было ни комнаты, где его растянуть, ни такой женщины, чьи ножки стоило бы беречь от холода шкурой полярного медведя. Я обскоблил шкуру и череп, как умел, и несколько дней чистил мех опилками, крупой и всем, что попадалось под руку. Глазеть на это собирался весь свободный от вахт экипаж, советовали все, не помогал пикто, и в конце концов я сделал то, что давно советовал Миша Кобылин: запер шкуру и череп в холодной кладовке под полубаком и оставил все до порта. По в порту тоже было пе лучше: в ателье меховых и з­ делий шкуру пе принимали, в скорняжной мастерской требовали охотничий билет, я полдпи искал правление общества охотников, опо, оказывается, находилось под 186