Романов Б.С. Капитанские повести

гополучно кончится? Мне за нас с тобой страшно. На Кубе-то, говорят, блокада, неужели как у нас была в Ле­ нинграде?.. — Страшно, страшно... Да что я тебе — бюро полити­ ческих прогнозов? Говорил тебе помполит, что Родина о нас не забудет, чего ты меня теперь спрашиваешь? — Витенька, не сердись, я думаю, как лучше. — Лучше было бы с судна в порту списаться, вот что лучше. А все ты: давай подождем, Витенька, давай огля­ димся. Огляделись! — Не верила я, что у пас это серьезно... — А если и не серьезно, так что, хуже было бы? Нам тут при любой заварушке хана будет, даже если там ни­ кого не тронут, поняла? Она отстранилась от него и молчала. — Так-то не страшно, мне только нас с тобой жал­ ко, — словно сам себя убеждая, продолжил он. Потом, почувствовав, что она собирается плакать, по­ гладил ее плечо: — Да брось ты! Обойдется как-нибудь. Не дураки же. Ну брось. Помолчали. — Красивая ты баба, Элька! Она рванулась с места, но Витя крепко обхватил ее руками поперек и стал целовать. — Отпусти, слышишь, отпусти, Витя! Я с тобой всю жизнь хочу прожить, а не так! — И проживем... сколько получится. Да не обижайся ты, Эля!.. Только бы из этой бодяги выкрутиться, а там — привет тебе, Владимирская горка! Плавать брошу, ну его к черту! Она опустилась на стеллаж. — Ой, Витенька, ой, смотри, какая звездочка яркая... Ой, брось, а то закричу, старпом услышит!.. 2 Яркая звезда, которую смеющаяся Эля Скворцова по­ казывала Вите Ливню, дрожала в зеркале старпомовского секстана, и была это не звезда, а планета Юпитер. Наступали утренние навигационные сумерки; небо по­ бледнело и позеленело, горизонт четко проявился из 9