Романов Б.С. Капитанские повести

Меркулову померещилось что-то близко знакомое, не­ давно слышанное, в ее говоре, но догадаться до конца не дал Климентьич. Обернулся он моментально и объявил­ ся в прихожей в наглухо застегнутом кителе довоенного габардина, с двумя орденами Трудового Красного Знаме­ ни, причем первый из них Климентьич принципиально не перепаивал на планку с ленточкой, а привинчивал в том виде, как получил из рук всесоюзного старосты. Видать, не только сам по себе был этот орден дорог, а еще и то, что овевала этот орден та, своя, эпоха. В кителе Климентьич выглядел еще длиннее, чем в рубахе. Меркулов, бывало, протестовал, чтобы в его честь на­ девался Климентьичем этот парадный мундир с позеле­ невшими нашивками, из которых выбивались уже медные спиральки. Климентьич раза два отмолчался, а на третий внушил: — Ты, Васята, молод мне советовать. И просить не проси. Я ведь не баба, не для тебя одеваюсь, я персональ­ но перед новыми рыбаками предстаю. И ты, Васята, еди­ ноличник, помалкивай, понимай, что через тебя тралфлот со мной беседует. Пока Меркулов возился с застежкой на ботинке, Кли­ ментьич колыхался над ним, как полярная ель над валу­ ном, грохотал, скрипел, вкручивался в душу: — Что, брюхо взошло? Пыхтишь, как брашпиль на прогреве! Вот то-то и рыбы имать не можешь! Это когда же случалось, чтобы мы два рейса кряду были в пролове? Рыбы нет? Я те покажу рыбы нет! Ты, Васята, расскажи старику, у кого это в марте три заверта было? Кто это в январе две корзины на штаге держал, а сам целый ме­ шок окуня по морю распустил? Анекдот! Анекдот, Вася­ та, но ты мне все же намекни, кто это из моих ребят на анекдоты начал работать? Меркулов справился наконец с ботинками и разогнул­ ся с фиолетовым лицом. — Красавец! Ладно уж, красавец, хватит мне тебя парить. Сам знаю, что экипаж после ремонта с бору по сосенке. Пойдем-ка в дом. Да ведь к тому же, — Кли­ ментьич нагнулся к Меркулову и подмигнул, — будет тебе завтра вящий сюрприз, 116