Романов Б.С. Капитанские повести

А на палубе, над головой Ивана Николаевича, позади дымовой трубы, иа деревянной крышке стеллажа с по­ жарными ведрами, сидели, прижавшись друг к другу, буфетчица Эля Скворцова и моторист Витя Ливень. Это было их обычное место, как будто уголок в парке где- нибудь на земле. От движения судна по палубе тянуло ветерком, долетали запахи дизельного дыма, в тени гакабортного огня уютно застаивалась темнота. — Вот с рейса придем, в Киев уедем, Эля. У меня там у матухи квартира — во! У водной станции. Загорай, купайся. — Я знаю, Витенька, только боюсь я. Вон проклятый уже неделю как привязанный ходит, — она кивнула за корму. В зеленоватой глубине ночи мерно колебались ходо­ вые огни американского сторожевого корабля. Эля поежилась: — Будто подсматривает кто. — Ну что ты, у них ведь тоже служба, морячки, на­ верно, о девчонках мечтают, как и наши. — Наши не все о девчонках мечтают, это ты у меня такой прыткий. — А что, жалеешь? — Витя стиснул ее плечи. Она охнула и замолчала. Потом, чуть освободясь, ска­ зала: — Знаешь, я себя хорошо содержать буду, по моде, чтоб маме твоей понравиться. Добрая она у тебя, жалеет. Как думаешь, не заревнует она тебя? — Да нет, ей все сойдет, только бы по мне было. Матуха у меня покладистая. Мы себе комнату с окнами на Днепр возьмем... Эля хотела было сказать, что нехорошо маму называть матухой, но испугалась рассердить его, и так Витя стал вспыльчивый. Сама она не помнила своей матери, та по­ гибла в сорок втором году, когда Эле едва исполнилось два года. А теперь она побаивалась даже не самого Вити, а того, чтоб не расстроилась у них такая серьезная лю­ бовь. — Знаешь, будем у речки жить, я жирок сгоню пемно- го, это он у меня по судам от неподвижности появился. — А по мне, так даже лучше. Она спрятала улыбку, уткнувшись в его плечо. — Нет, Витенька, а все же как ты думаешь, все бла­ 8