Рогожин, Н. Н. Вариант дракона : литературные телесценарии / Николай Рогожин. - Мурманск : Баренц пресс, 2020. – 167 с.

стремительно вошедшим командиром, тоже в шинели, с погонами капитана второго ранга. - Пришла! Ты готов? - Да... отзывается со вздохом Анатолей, неторопливо засовывая письмо во внутренний карман. - Посидим? Командир? - На дорожку? Можно... Минуту молчат. Каждый думает о своем, потом «кэп-два» спрашивает: - А может, останешься? Счас на разведку только смотаешь, прикинешь. Ну куда тебе, кроме флота? Разряд дадим. - Да что ты, Михалыч... Десять лет искал. Как сразу после войны начал, и вот, - оказалась здесь, совсем недалеко, письмо только день и шло... На почте узнаю. Как раз на станции... - Ну, давай, как знаешь —поднимается, осматривается, нет ли вещей еще помимо рюкзака. - Только знай, - вернуться с годами будет трудней, а потом и невозможно. - Я знаю... Проходят по палубе мимо вахтенного матроса, который вытягивается перед командиром, к трапу, где внизу, на причале, стоит, черная с блестящими боками, довоенная еще, «эмка». Падает маленький снежок... В крохотный вестибюль общежития, с загородкой, столом, и с диваном с высокими спинками за ней, входит, пружиня дверями, статный военный моряк. Козырнул несколько оторопевшей вахтерше, смуглой сутулой женщине, в очках и гребенкой на голове в густых черных волосах. - Ты куда, морячок? - Мне Королеву Елену... Алену. На стройке она работает... - Аленочку? Так она на работе ищо. В седьмом часу появится. А ты кто ж ей будешь? - Знакомый, можно сказать. Так я подожду. Можно?- глянул на ходики над диваном, там «без четверти шесть». - А че ж нельзя? Садись. Рюкзачок здесь поставь, чтоб не пугал никого. Больно он у тебя... плотный. - В е с ь скарб... Можно покурить? - Дыми. - Придвигает пепельницу, снова берется за вязание, добавляет - Алена ведь мне как родная. Всегда поможет, всегда посочувствует... Жалкая така, как про жизнь свою рассказывает... И сучкорубом была, и лес сплавляла. Теперь вот у нас, третий год уж, вольняшкой живет. Только вот нет никого у ей. Родители померли, брат был, но сгибший, еще на войне... Зашибает она сильно, конечно... Ты красфлот, водки-то, поболе бери, порадуешь баб. Шибко они за воротник-то, горазды... Стали потихоньку заходить женщины. Одна, другая, третья. Смотрят с интересом на моряка, отводят глаза, проходят спокойно мимо. Но вот одна женщина споткнулась, будто о порог, как и все входящие, в фуфайке и кирзовых сапогах, ухватилась за грудь, прогрохотала мимо... 157