Рогожин, Н. Н. Практика любви / Николай Рогожин. - Онега : [б. и.], 2004. - 195, [2] с.

была весела и уверена, полная оптимизма и радужных надежд, в том что он сдался, покорился ее новым чарам, необычной свежести. Но вот он опять кремень, камень неуступчивости, непреклонности, повторяет, подтверждает свой отказ от нее и просит немедленно, как только возможно, ехать в ее городок снова и как можно быстрее... Она вспылила, вспыхнула, впервые за время, прошедшее с ее приезда, выкрикнула, выпалила, выплеснула, что на самом деле о нем думала, резко встала, хлопнула дверью, ушла. А он успокоился, и остаток смены совершенно не тяготил его, хоть поступил один отравленный, полуживой; да провозился со старушкой, еле дышавшей, вовремя отправленной в реанимацию... Утром просыпался на этой работе загодя, приходил в себя от дежурства, прокручивал, анализировал правильность своих действий по привычке. Но тогда, после окончательного решения и объявления ей об этом, ни о чем не думалось, только как о ней. В голову лез один и тот же сюжет, вставала отчего-то в памяти эта картина. Она моет в ванной, но именно нижнюю часть туловища, струей душа, снизу. И такая процедура, случайно им подсмотренная, вонзилась, отпечаталась в памяти. Вот, - то единственное, обязательное - необходимое, без которого не было бы ничего: ни этих встреч и расставаний; ни кафе или автобусов, кораблей; писем, телеграмм, звонков; подписей, заявлений, штампов. И все - ради убогой, неудобной позы, - на корточках, подольше и до гладкости. Казалось, что она пахнет вся - водой и мылом, но это был для него аромат любви, - натуральный, естественный, чем только может и быть любимое, источаемое нежность тело, - для него, в последние эти дни, на ледоколе, в настоящий момент, в приготовлениях ко сну. В этом удобном месте, уютном, уединенном, - появились какие-то другие краски, мазки, нешуточные, - для окончания, последнего акта той драмо-комедии, длительностью в год. Они вроде уже были чужими, но оставались близкими и эта странная перемена отношения к ней заставляла его по много раз, еще и еще, снова и опять, - переосмысливать все прошедшее с ней и около. Конечно, были всегда, - обожание и слепая любовь, но появилось отчуждение, проскакивало равнодушие, иногда посещали жалость и раскаяние, но через переосмысление, вновь и вновь, накатывала решимость: ее научить, проучить, воспитать, заставить думать, как он. И что-то вроде получалось, но в конце концов оказывалось зряшным и никчемным. Она не менялась, и выходило даже наоборот - действовала на него она, и самым худшим образом. Он стал замечать за собой искаженную оценку окружающих, пересмотр своих воззрений, возможностей, использование своего положения, вытекающих произвольных решений и выгод. Это ему претило, он не привык и не хотел так жить. Еще чуть-чуть и все от него отвернутся, весь окружающий мир станет другим и станет поздно - люди, друзья, родственники, близкие отвернутся от него и он останется один, совершенно один, но зато с холоднокровной сварливой красавицей, постепенно и медленно вытягивающей из него все жизненные силы, до самого его креста и последней доски. И результат этих наступающих 88