Рогожин, Н. Н. Практика любви / Николай Рогожин. - Онега : [б. и.], 2004. - 195, [2] с.

но когда она узнала про цену, высказалась резко и грубо. Наверное, деньги большое значение имели в ее жизни или по-другому, слишком дорого доставались в последние годы, что она вынужденно считала каждую копейку, прикидывала любую трату. Договорились, что он вернется через три дня, а за это время пропишу ее на ледоколе. ...Я специально не прибирался, - боялся, что она не приедет или произойдет неприятность на контроле или еще чего случится. Перед ней предстала такая грязь и пыль, что ей сделалось плохо. Я кинулся к ней, сумел усадить на диван, а сам принялся подметать эти комочки и «катышки», замывать их тряпкой, полоскать последнюю в тазике. Переборка стен тоже являла не лучший вид: обляпанная, обшарпанная, порезанная кое-где, с квадратами светлых прямоугольников висящих когда-то картин, плакатов, с линиями и пятнами от въевшихся красок, подпалин, точками дырок от гвоздей и саморезов. Наконец, пятачок основного пространства был вымыт, - там, где приткнулись периметром стол, диван и кровать, и дальше был вытерт проход на дверь и под давлением, шлангом душа дело завершилось в санузле, странно сочетавшим в себе рожок для ополаскивания и раковину. Туалет располагался «на дворе» - в коридоре на палубе. Она, постепенно приходя в себя, все-таки вняла моим доводам о невозможности соблюдения порядка в бесхозной ничейной каюте, без присмотра на два года, пока ледокол находится на приколе. Вот если бы он был в рейсах, тогда стараниями двух или трех сменяющих ее поселенцев комната имела бы должный вид... Она постепенно успокаивалась. Но все же иногда, мелко так, сутяжно, прорывалась недовольством по тому или иному ничтожному поводу. Я это относил к ее еще неостывшему потрясению от потери бывшего мужа и сам себя утешал тем, что если она так убивается по нему, то, возможно, станет плакать и обо мне...когда-нибудь, - в будущем? Так начиналась притирка, пригонка наших характеров, в течение той недели, отпущенной по сроку ее прописки на корабле. Два раза мы, разругавшись, казалось, разбежимся вовсе, откажемся друг от друга полностью и прощения никому нет... Но что-то сильно и мощно держало обоих от этого, находились слова и аргументы, отыскивались компромиссы и мы снова кидались в объятия, забывая про все на свете. Тогда я не понимал, а потом сообразил, что это она специально испытывала меня, заманивала потихоньку в силки, выгадывая для себя уступки. Мне же, полностью загипнотизированному, плывущему по волнам неуемной страсти, необузданных порывов, тоже была нужна гавань, куда я никогда не заходил - спокойствия, благополучия, тихого семейного уюта, в лоне любви влекущей к себе тридцативосьмилетней женщины. Она обладала магнетической способностью - влиять, окутывать саваном страсти, бурных, с криками вырывающихся чувств и оставаться такой же манящей, притягательной всегда. Она даже в той разодранной каюте сумела создать непринужденный мягкий ненавязчивый уют. Убрала верхний свет, разложила свои вещи, украсила столик веточкой. Ее влечение к воде и к 61