Рогожин, Н. Н. Практика любви / Николай Рогожин. - Онега : [б. и.], 2004. - 195, [2] с.

быть знакомые жены или другие, тоже, естественно, нежелательные свидетели. Но это пришел Олег, который стал оправдываться за невыкупленную куртку и просил денег на опохмелку. Бобрешова вдруг осенило отдать ему требуемое с Раей, но вдруг он увидел в окне мимо проходящую Панасеву, и эту осенившую идею он решил перенести на Тамару. Водки еще оставалось достаточно, почти целая бутылка. Иван ее торжественно вручил Тамаре, которая, само собой, согласилась устроить приют загулявшей "знакомой приятеля". Иван долго расшевеливал Раю, приводил ее в чувство... На улице уже смеркалось, - северный ранний вечер освежал прохладой, запахами подтаявшего снега... Казалось, ничего не изменилось с того времени, когда Иван бывал у Панасевой лет несколько назад. Грязные полы, горы немытой посуды, серое замшелое белье на неубранных кроватях. На одной из них хозяйка, утомленная праздниками, уже спала, а рядом, за столом, сидели ее сожитель и Валентина Сосна, допивая принесенную бутылку. Бобрешов это увидел краем глаза, потому что он успел провести еще не уснувшую пока Раю в соседнюю комнату, положить ее на диван. Но как только проделал это, как почувствовал удар в спину и услышал самые отборные ругательства. Валя решила выяснять с Иваном отношения. Когда-то, в молодости, Иван получал пощечины ог девушек, щеки у него от этого горели, - об этом было сладостно даже теперь вспоминать, тем более, что получал Бобрешов в основном за дело, - нечестный поступок или нелестно сказанные фразы. Однажды на него замахивалась жена - в ее отведенной руке была зажата чугунная сковородка, по весу вполне достаточная для того, чтобы снести полголовы. И тогда внутри Бобрешова бушевали злость и раскаяние за свою изломанную жизнь. А теперь ему было весело и даже смешно, но позднее он все же осознал глупость и нелепость ситуации, в которой оказался. С Валентиной он уже давно" порвал", связь с нею прекратил, еще больше месяца назад. Она встречалась ему потом, требовала водки, громогласно общалась, лобызалась при всем честном народе. Такие ее придирчивость, дурашливость утомляли, Иван старался не попадаться на глаза, обходил стороной. И теперь Бобрешов посчитал за правильное ничем на ее "притязания" не отвечать, и поспешил удалиться, слушая за собой маты и еще шум чего-то упавшего или разбившегося... Иван быстро, не заходя в ближнюю квартиру, прошел по мосточку, через поле, грязное после весенних дождей, протопал потом по асфальту, сбрасывая налипшие куски земли, ополоснул ботинки в луже перед подъездом, проскользнул мимо гурьбы девчат и парней, стоявших у крыльца, поднялся по маршам лестницы и уже на своем, втором этаже, невольно остановился, переводя дух и вытаскивая ключи. Через минуту он уже принимал душ, чередуя струи горячей и холодной воды, потом выпил свежезаваренного крепкого чая, и устроился перед телевизором, приглушив в нем звук. Он стал думать о том, что его может ожидать в ближайшем будущем. Скоро уж, совсем через немного, он получит зарплату на своей основной работе, потом попросит аванс у подруги жены, продаст, наконец, за бесценок, свою 26