Рогожин, Н. Н. Практика любви / Николай Рогожин. - Онега : [б. и.], 2004. - 195, [2] с.

Как только Тамара захлопнула снаружи дверь, Бобрешов закрутился по квартире в охватывающем всё его тело волнении. Его встрепенула реальная возможность побыть здесь с Валей, повалить её на красивую широкую тахту... Представился её пряный запах губ, сотканный из бормотухи, помады, дешёвого табака. Он даже ощутил, почувствовал, как завлажнело у него между ногами: так он наголодался и подействовало это ожидание... Он успел зайти в ванную, привести себя в порядок, прежде чем опять отворилась дверь. -Сейчас! Будет! - торжественно объявила Тамара и уже попроще, чуть просительным тоном, добавила, - Ну давай, пока, я сбегаю. Бобрешов вытащил заготовленные им по договорённости бумажки Гознака. Деньги мгновенно исчезли в кармане Тамары и замок снаружи снова защелкнулся. Бобрешов повторно остался один, но теперь уже он чувствовал себя спокойнее, даже равнодушно. Он перегорел, и даже отвлекся, наблюдая за происходящим на экране не выключенного телевизора действием какого-то фильма... Теперь они появились вместе - Тамара с полным пакетом, и Валентина, в тапочках на босу ногу, - жила она через два подъезда, в этом же доме, - а следом за ней плёлся какой-то мелкий мужичок, который назвался Колей. Бобрешов сразу понял, кто он такой и ему пришлось изображать друга Тамары, она успела ему об этом шепнуть. Началась суета перед застольем. Тамара резала колбасу и хлеб, Валентина мыла стаканы. Настроение Бобрешова резко упало, но две выпитые порции водки и выкуренная сигарета приободрили его, и у него даже появился интерес к Николаю. Тот шабашил по ремонту гаражей и Бобрешов стал через него "наводить мосты" на предмет устройства. Тем временем в квартиру завалились ещё две гостьи, - женщины довольно неопределённого возраста и в одной из них Бобрешов узнал свою бывшую сослуживицу, она когда-то была на их ремонтно-техническом предприятии парторгом. С простым рубленым лицом, будто с плакатов о строителях коммунизма, она признала Ивана и стала горячо его рекомендовать Валентине, тем более, что Николай, сожитель последней, против этого не возражал. Внутри Бобрешова вновь поднялась волна возбуждения, он облапил сидящую рядом рекомендуемую "невесту", но вдруг отчего-то, после совсем уже гадкой и грязной фразы, ему стало гак противно и гадко, что он сумел, под предлогом, улизнуть и уже у себя дома, через переулок, еще долго не мог от состояния омерзительности отойти. Но постепенно приходил в себя, хоть и раскаивался, что очутился, вляпался в эту бессмысленную пьянку, с неуместными разговорами, в неловком качестве. Но Валентина все равно оставалась для него соблазнительной, лакомой, желанной, это он ощутил уже через час после ухода, лежа на диване, после душа, плотной еды, в умиротворенном, полусонном состоянии. Даже высказывания Вали, подчас скабрезные, с матюками, действовали похотливо, хотелось тискать, мять, погружать свою плоть в ее зовущее увлекающее тело... Иван опустил руку в пах, обхватил напряженный вновь, просящийся орган и застонал мучительно-сладко, от несбыточных желаний 20