Рогожин, Н. Н. Практика любви / Николай Рогожин. - Онега : [б. и.], 2004. - 195, [2] с.

запомнился разговор с "нашим любимым Крейном". Когда мы познакомились там, на семинаре. Вернее, это был не разговор, а подслушанный мною диалог Крейна и Тимофеева А. Б. Звучал он примерно так: "Ну, Саня Яхлаков понятно - образованьишко не ахти, а вот у Рогожина всё-таки институт... прискорбно" - проговорил Крейн. А Тимофеев только скривился, дёрнул свою белую бородку и, ничего не сказав, ушёл. Вот когда ещё нас определили, поставили крест. Я всё-таки, с трудом, тащу свою телегу, а ты давно сбросил весь груз, кажущийся лишним, и катишь налегке, да ещё и удивляешься, что тебя никуда не пускают, а у нас и так "пустогрузов" слишком много даже среди ЧЛЕНОВ СП..." Такую вот разносную критику я получил. И, наверное, вольно или невольно - задумался. Во всяком случае, после того семинара, в течение всей весны и последующего лета ничего не писал - точно. Занялся поисками себя и что- то, как мне кажется, нашёл. Тогда-то решил обрисовывать свою жизнь в детстве, пойти по пути Аксакова, Гарина, Толстых, Горького... Пошла волна, тем более, всяческих воспоминаний, мемуаров. Мне наиболее интересны были отчего-то записки очевидцев блокадных дней в Лениграде - их печатали "Аврора", "Звезда", "Нева". В тот первый год "рынка" сразу как-то стало хорошо с книгами - я их вёз из Сыктывкара целый чемодан. Купил ешё маленький телевизор "Юность" и с такими вещами таскался по Архангельску и особую тяжесть их почувствовал только тогда, когда я не достал билетов на самолёт, из Архангельска в Мурманск. Я не успевал, если бы решился поездом, к приезду семьи и пришёл к спасительной мысли еще об одном виде транспорта. От "Архары" до Мурмана ходил ещё тогда теплоход - "Алла Тарасова" и на мое счастье оказался в кассе Морского вокзала один билет, в каюте для четырёх, за шестьсот рублей. Я успевал к сроку. Перевозя вещи с железнодорожной камеры хранения на пристань, я поехал где-то после обеда к Яхлакову, с тем, чтобы у него переночевать и отправиться дальше. Саша был в курсе того, что примерно с середины августа я должен у него появиться и потому особо не удивился, увидев меня, а скорее даже обрадовался. Не успел я пройти после речного трамвайчика и сотни метров, как навстречу мне попался пьяненький Яхлаков. Он шумно меня приветствует, обнимает, приподнимает своей единственной, но сильной рукой. Мы вместе шагаем рядом, он пытается помочь мне нести сумку, я отказываюсь, он снова радуется, "хорошо, что приехал..." По пути мы заходим в магазин, я накупаю на оставшиеся деньги колбасы, хлеба. Водки, конечно, нет, но она и не нужна, она есть в моей сумке, я купил накануне бутылку, в центре, на Поморской, по коммерческой цене. Подходим мы к Сашиному бараку уже "затаренные", светит яркое солнце, хозяин в строгом чёрном костюме, это его рабочая одежда, он замещает теперь директора. В комнате такая же обстановка. Не очень прибрано, но просто, без украшательств и удобств, которые мне приелись после чопорно-холодного, опостылевшего за два дня гостиничного номера. Саша сетует на судьбу: "почти не выдают зарплату, не на что купить одежду, плохо питается, брошен друзьями. 167