Рогожин, Н. Н. Практика любви / Николай Рогожин. - Онега : [б. и.], 2004. - 195, [2] с.

давления. Почти на ходу, минуя все промежуточные манипуляции, женщину раздели, вставили в вены иголки, побрили, повезли на каталке в операционную. После того, как привезенную положили на стол, как обработали коричневым йодом живот, когда отзвенел инструмент, откричал ребенок и пока шипел дыхательный аппарат, Будкину все еще казалось, что времени прошло не так много и он очень удивился, когда вышел из операционной и взглянул на часы. Стрелки вытянулись одна против другой, по стойке «смирно» и показывали простую истину шести часов утра. Так долго, часа с два, продлилась операция, в которой Будкин попросился на ассистенцито. Его особое положение здесь, будущего врача, субдординатора, расположение к нему окружающих работающих предоставляло Будкину такую маленькую хитрость, льготу, - не ходить на дежурства по учебному графику. Он совмещал «приятное» с полезным. Вроде никого не привозили, звонков слышно не было; санитарки, оставленной на фильтре тоже не было видно и Будкин размечтался о скором отдыхе, выходном... Он ие сразу заметил и вообще ничего не понял, почему это перед ним, в проходной комнате фильтра, сидит Ленка, в знакомом бордовом пальто с капюшоном, в известных ему сапогах, которые он столько раз снимал с ее ног, - коричневых, замшевых, и с таким же привычным и родным для него лицом, только немного изменившимся. Андрея охватило желание куда-то исчезнуть, провалиться, или хотя бы незаметно уйти куда-нибудь и он уже метнулся было, в кабину душа и только там, поняв как глупо скрываться, завернул неплотно закрытый капающий кран. И когда он вышел как бы опять и снова увидел Ленкино лицо, теперь новернутое от него в сторону, - и шея, и ухо, и мочка на нем были так ужасно, так предательски и безжалостно ему знакомы, - и стон, задавленный, зажатый, - заставили его, наконец, понять все до конца; понять, но не осознать. Без слов Будкин опус тился на табурет у стола, придвинул к себе бланк истории. Пальцы его дрожали, не слушались, - писать было трудно. Стон прекратился. Ленка повернулась лицом к Андрею, глаза их встретились. Тут же Будкин голову опустил, он уже дошел до графы «семейное положение», дрожание его рук прекратилось и он четко и ровно подчеркнул - «незамужем». Андрей молчал. У него не находилось слов что либо сказать. Отчужденно-холодное отношение к этим женщинам, - некрасивым, кричащим, страдающим; в длинных рубашках до пят, в халатах на один блеклый невыразительный цвет, с причудливыми позами для облегчения мук, с выламыванием рук, - вдруг обернулось для Будкина совершенно другой, неожиданной для него стороной. Ведь каждая из них имела своего близкого человека, любимого, как правило; свою драму, если не так и даже свою фагедию, жгучую какую-то тайну и, конечно, интимную, скрытую от всех жизнь: свою заветную мечту, свои воспоминания... Вот и к теперешнему Будкину повернулась его, собственная судьба и, стонущая, ждала, требовала ог него ответа, - честного, правдивого, 13