Рогожин, Н. Н. Практика любви / Николай Рогожин. - Онега : [б. и.], 2004. - 195, [2] с.

Определилась система моих литературных занятий в сезон "осень-зима- весна" собственно работа, летом пробивание публикаций, поиск пристанища произведениям. Отпуск на этот раз я взял зимой, для обучения на водителя в Мурманске, а заодно решил хоть несколько раз посетить ЛитО, увидеть литераторов, приятелей. Но мне повезло и так. В автобусе я встретил Виктора Леонтьевича. Мы ехали из Мурманска и проговорили почти час. Верный своей манере петь дифирамбы, Леонтьич попросил у меня экземпляр записок о "скорой". Они у меня проходили по семинару 88- го года, и я подивился цепкости памяти моего попутчика. Теперь он, после депутатских баталий, вхож во властные структуры области, так вот предложил публикацию моей рукописи под эгидой Обкома партии и по рекомендации отдела здравоохранения. Такая "опека” мне приглянулась, я согласился и тут же перед собеседником раскрылся, - рассказал, что планирую начать работу над второй частью записок. Мой новоиспечённый "издатель" обрадовался: "Так будешь печатать на заказ, под анонс!" "Неужели что-то сдвигается?" - думал я как-то встревоженно, и всё же пообещал, при удобном случае, завезти требуемое в Мурманск. И неизвестно что бы случилось, но вышло так, что последний, рабочий экземпляр рукописи я отдал своему другу еще по Архангельску. Он работал в Тольятти, замом главного врача крупной больницы и заверил, что напечатает меня. Я стал ему звонить, писать, вовлёк в поисковые хлопоты Куликову и где-то месяца через два рукописи вожделённые получил, но... Тимофеев начисто о своих обещаниях забыл и более разговоров на подобные темы не заводил. Странно было, немножко так, общаться с ним, здороваться за руку, чего там говорить, чему-то внимать, а в голове неотвязно звучали совсем другие вопросы и слова, которые я не мог произнести вслух. Так всё ничем, - с моими записками о "скорой" - и не закончилось. "Пшик". Почти что перед Новым годом Саша прислал письмо - записку о том, что ложится в больницу, в связи с заболеванием ног. У меня появилась другая цель, более достойная и значимая, - вытаскивать Сашу из беды. В Архангельске жил очень мною уважаемый человек - преподаватель мединститута Пятков, Александр Васильевич. Я занимался у него, в студентах, в кружке физиологии. Такого умного, отзывчивого, располагающего к себе учителя у меня никогда не было и не будет. Изредка, после окончания института, я с Пятковым встречался, ночевал у него, и в последний раз видел в 1989 году. Александр Васильевич к тому времени уже стал профессором, трудился в созданном недавно Институте физиологии в Архангельске. Какого статуса было то учреждение, я так и не понял, может быть, это было веянием времени, позднеперестроечного? Через Пяткова я устроил Сашу на обследование и лечение. 157