Рогожин, Н. Н. Практика любви / Николай Рогожин. - Онега : [б. и.], 2004. - 195, [2] с.

один вечер it ночь прямо у неб - таков расклад наших недолгих отношений, но оставивших сильный след в моей неровной, впечатлительной душе. Нам ещё меньше сорока, она одна, с ребёнком, я - в полном внутреннем разладе с женой. Вокруг голодуха, разорение, полная неясность будущих дней и всё больше и чаще все мысли и думы - об Алле. Жена моя остудила, дала по мозгам, выудила телефон и адрес Аллы, все данные,- гипногизёрскими способностями, во время моего сна, - сообщила напрямки: "иди, гуляй!" Я, естественно, не посмел, - двое малых детей... Да и Алла охладела ко мне. Таков был год, заполненный увлечениями, страстями, метаниями. Роковые тридцать семь чувствовались мною, или подозревались, как будто я страдалец народный, герой-одиночка. По те же терзания дали заряд для творчества. Нужно было готовиться к семинару и к осени я закончил три вещи - рассказы - "Берег золотой", "Ситуация", и об афганской войне, в письмах, "Бедняжка", полностью придуманный. Выдавал, как мне казалось, самые "проходимые" вещи, "бил" актуальностью, жёсткостью, прямотой. Ведь это был ещё и год окончания десятилетней бойни, но тогда же прозвучали и первые выстрелы и взрывы в Карабахе. Прилетел от Саши, включил телевизор, а там заседание Верховного Совета, в прямом эфире, обсуждение животрепещущей темы, где говорил армянский писатель о геноциде и его обрывал Горбачёв, отрицавший подобное, мол, просто инцидент, на межэтнической почве. Тот "инцидент" разросся в пятиле тнюю войну. Я понимал, что просто сорвался, временно "сошёл с рельсов", что надо успокоиться, остыть. Неудачи в литературе последних нескольких лет ввергли меня в "пучину страстей"- как минимум, в году я испытал две любви. И Саше об этом признался, выписал ему тоску свою. И вот что он мне ответил, Я привожу письмо полностью - оно как бы характеризует всю мою тогдашнюю внутреннюю борьбу. Нужно было остановить свои стенания но поводу секса и "любви". И это сделали со своих позиций жена и Яхлаков. Как они не любили друг друга, но тут, не сговариваясь, действовали сообща... "Коля, здравствуй. Получил твоё письмо - откровение и, честное слово, УЖАСНУЛСЯ! Мы друзья, и поэтому буду архиоткровенным. Охота тебе наговорить элементарных грубостей, и ты на них обидишься. Слушай! Говорю! Над чем ты сейчас ломаешь головушку свою окаянную? Отвечаю - над примитивной ерундой, разбавленной мутной эротической водичкой, подбодренный мнимым успехом у НЕ ТВОИХ женщин, которые, смею тебя заверить, намного умней и сообразительней тебя. Вместо того, чтобы думать, ты бросаешься в юношеские афёры по продолжению списка женщин, с которыми ты спал - глупость несусветная. Очухайся! Выбрось из головы. Если бы ты так реагировал на критику твоих рассказов, повестей... Помнится мне, у тебя даже критиканство не вызывало столько эмоций, как твои расслабления с Маргаритой, о северодвинке я молчу, тут, возможно, старее и серьёзнее, но все равно утихомирь свои плотские страстишки, и переведи рельсы на другой путь. 146