Рогожин, Н. Н. Практика любви / Николай Рогожин. - Онега : [б. и.], 2004. - 195, [2] с.

общем, работаю, машинка постоянно в ходу, скрипит, а пашет, милая. Загорел аки негра, погода была хороша... Ездил, вернее, отвозил рукопись в архангельскую писательскую организацию. Познакомились с пей Богданов, рецуху получил шибко положительную, но после этого с ними как-то не встречался, они были в отъезде, но прозрачно намекнули, что есть вариант выплыть на литературный архангельский горизонт. Ещё, помнишь тогда перед отъездом, я показывал тебе письмо Михайлову, так вот сделал небольшую подборочку рассказов с учетом замечаний Ивачева, Богданова и отправил ее в Москву, Михайлову. Жду его резюме, очень жду... Тебе завидую - по "дикому западу" пошастал, посмотрел на жизнь красивую ненашенскую... хотя я тоже не обижен судьбой на такое - начал свою трудбиографию в пароходстве, а значит, тоже кое-что повидал не в соцсгранах, а в махровом капиталистическом мире, но опять-таки это только добрые воспоминания, а приятно. По поводу литобъединения: при встрече передай привет Володе Смирнову, Белоголову. А тебе, честное слово, послушай старого дурака,- займись критикой! А. Б. Тимофеев - прекрасный мужик в этом плане. Говорить по существу ты можешь, видишь и хорошее и плохое, гак вот, дружище, не теряй шанса, а поближе к Александр Борисовичу. Попробуй сделать критический обзор своих литкружковцев, пройдись по их рукописям чёрным пером, но не предвзято, а по делу, разложи по полочкам все "за" и "против", надеюсь, это у тебя получится, только выдай это профессионально, и А. Б. поможет, если заметит крупицу ценной мысли. Извини за поучение, но это вариант серьёзно войти в литературу, о чём ты мечтаешь..." Таково содержание, вкратце, первого Сашиного письма. Богданов - прозаик из Архангельска, Михайлов - московский литературный критик, родом архангельский... Жил рядом литературный приятель и друг, советчик, попутчик, а тут никого близко не стало и я потерял стимул, стержень, интерес, перестал посещать литературное объединение. Творческого "расписания" своего, конечно, старался не менять и кое-что, по вечерам, до ночи - клепал. Но выходило плохо. Год заканчивался муторно, хмуро. Восемьдесят восьмой оказался неудачным - так характеризовал его Ворошилов, ведущий телевидения из Москвы, в интервью корреспонденту из Мурманска. Было, конечно, 1000 лет Крещения Руси, время девятнадцатой партконференции. Последняя запомнилась выступлением писателя Бондарева о стране, которая взмыла в небо и всё не может ни как приземлиться, как самолёт с убранными шасси. Так и был изображён лайнер на обложке журнала "Огонёк". Его я стал выписывать с будущего года самое примечательное, пожалуй, издание того времени, там печатались самые сенсационные материалы, немыслимые ранее воспоминания, репортажи, документы. Год назад было веселее. В Мурманск приезжал Горбачёв. Жена моя увидела его воочию - генсек высаживался возле магазина "Молодёжный" - пообщаться с народом. Удивительная везучесть благоверной мало распространялась на меня. Когда давал ей почитать свои рукописи, откладывала, "неинтересно" и вообще относилась предвзято к моим сочинениям и к моим друзьям - независимо 140