Рогожин, Н. Н. Практика любви / Николай Рогожин. - Онега : [б. и.], 2004. - 195, [2] с.

"Полярной правды", с пространной статьёй-отчётом о посещении литобъединения Виталием Семёновичем Масловым. В той газетной публикации мне бросилось в глаза то, что слова "патриарха" Белоголов выдаёт как бы за свои. Например, определение "писатель всегда в оппозиции", автор не берёт в кавычки. Налицо, хоть мелкий, но плагиат! Разгоралась борьба между русофилами и русофобами в советской ещё литературе. Результатом тех междоусобиц стало размежевание литераторов на два противоположных лагеря - Союз писателей России и Союз российских писателей. В Мурманске тоже образовалось два отделения, теперь со своими альманахами, собраниями и прочим. Но тогда, в начале 87-го, борьба только начиналась и Белоголов, стратег и тактик, оценив ситуацию, встал на сторону Тимофеева Виктора Леонтьевича, принявшего линию Проханова, с ними же Белова, Распутина. Здесь же где-то недалеко маячила тень Лимонова, но тот пока отсиживался, на Западе. Позднее только он отошёл от настоящей литературы вовсе, организовал заговорщическую партию. Уместно вспомнить последнего вот в связи с чем. В конце сезона, в мае, Белоголов, наконец-то, представил свои рассказы на наш суд. Вначале "отстрелялся" я, потом обсудился Яхлаков и теперь мы с нетерпением ждали, что же нам покажет закадычный приятель. И то, что предъявил Белоголов, показалось немыслимым, диким, противоестественным. Мы были потрясены, ошеломлены, подавлены. Произведения Белоголова наполовину состояли из матюков. Самые разухабистые выражения "подворотен" лились с каждой страницы, жизнь воинских гарнизонов (Белоголов был в прошлом военным и писал на близкие ему темы), казалось, только и содержала в себе сплошной маг. Тогда мы ещё не читали "Эдичку", роман появился в СССР только в 1990 году, но Белоголов таким образом как бы опередил скандального писателя, оказался вроде бы "предтечей" лимоновского стиля. Все мы единодушно и резко даже отвергли Белоголова, выступили, так сказать, общим единым фронтом и только мягкий обходительный Олег Мальцев, ведущий семинар, умерял наш пыл, и говорил, что подобные упражнения были не чужды даже Пушкину. Наверное, сейчас, среди разнузданности перелома веков, это кажется не таким уж неприемлемым, но тогда, на втором году перестройки, казалось непривычным и ужасным. И все мы дружно "колотили" Владимира, потому что сами испытывали подобные "избиения", из нас выплёскивалось холопско-рабское, типа "ага, попался! вот и получай!"- ведь нормы русского литературного языка нарушались, это было очевидно. И всё же Белоголов был личностью неординарной. Выпускник элитного училища, он служил офицером в Анголе, - с его слов,- как допущенный за границу знал раньше нас всех, что творилось в стране, может, встречался с эмигрантами(?). Во всяком случае, впервые от Белоголова я услышал, что Сталин погубил сорок миллионов сограждан за своё правление,- вдвое больше, чем было потеряно советских людей во время второй мировой войны. Это меня, помню, поразило, а потом действительно, в книгах Роя Медведева и других я нашел подтверждение 123