Рогожин, Н. Н. Практика любви / Николай Рогожин. - Онега : [б. и.], 2004. - 195, [2] с.

8. Неоднозначность толкования фраз - "жуткий, дикий, страшный". Определения не соответствуют тому, что жутко, дико, страшно. 9. "Он устал ждать, как она вошла" (нужно - "когда") 10.Цифры в тексте убрать, географию - определить. 11 .Много персонажей. и тому подобные оценки, больше по части конкретных эпизодов, моментов, слов, в основном,- технического характера. Сразу переделывать повесть я не стал, но чуть позже вернулся к ней, убрал незначащие эпизоды, второстепенные персонажи, углубил характеры, удалил много специальных терминов, ввёл дополнительно сцену любовного плана, из жизни главного героя. Повесть стала читаемой, я давал её многим, из своего круга людям - медикам, друзьям - плохих слов не говорили. И странным образом, одну из главных мыслей той вещи я понял только совсем недавно, лет через пятнадцать после написания. Идея оказалась в том, что обличалось советское здравоохранение - молодой хирург, не научившийся как следует делать операции, решился на сложное вмешательство только потому, что некуда было деваться(!) - нужно было спасать жизнь, да не одну, а две, ибо пришлось выполнять "кесарево сечение". Это словосочетание я применю потом для другой повести, в качестве названия, не описывая в прямом смысле что-то натуралистическое, а обрисовывая мучительный переход героя от одной врачебной специальности к другой, когда режут по "живому" - тоже тема медицины социализма... Яхлаков же для обсуждения пока ничего не представлял, он был нетороплив в своём творчестве. Меня тоже особенно не критиковал, понимая, видно, что выслушивать нелестное обидно. Но по поводу обсуждения меня заметил: "что предсказывал, то и произошло". То есть без конкретных рекомендаций куда-то повесть представлять, дорабатывать, пробивать... оказалось без толку. Я мотал на ус, те метания и терзания рассматривал, как этап ученичества. Посёлок Мурмаши становился своеобразным литературным "оазисом". Вслед за обсуждением моей повести на суд выставили стихи Ивана Васильевича Кузнецова, музработника детского сада, самодеятельного поэта, мурмашинца. Стихи и очерки писал Александр Лукьянов, работавший когда-то, как и я, на общественных началах, в Доме культуры. Он говорил, что заканчивал театральное училище в Москве, вроде бы даже Щукинское. Может быть так. Но вот публикацию его в журнале "Север" я видел. Он писал о пагубности алкоголя. Наверное, напечатали потому, что тема считалась актуальной. Позже Лукьянов заболел психически - мне "посчастливилось" увозить его в больницу. Но у него бывали просветления и тогда мы вместе посещали ЛитО - отвозил и привозил нас Иван Васильевич, на своём стареньком "Запорожце". Старейшим писателем Мурмашей был, конечно, Михаил Васильевич Г'оловенков. 119