Рогожин, Н. Н. Практика любви / Николай Рогожин. - Онега : [б. и.], 2004. - 195, [2] с.

стихами. В 1965 году они были опубликованы в газете "Рыбный Мурман", на весь разворот, его напутствовал Виктор Тимофеев, который был в то время внештатным сотрудником. Мурманский поэт Виктор Леонтьевич Тимофеев уже тогда выдвинулся, работал на радио, числился в комсомольском активе, о нем чуть дальше. Вероятно, из подборки гой Саша и послал на конкурс. А сомнения насчет того, была ли там еще и проза, происходят от того, что Саша не раз повторял о своих встречах гам, в общежитии, с врачом-хирургом Курносенковым, ставшим прозаиком. Тот сильно интересовался Сашиной травмой, просил показать, как зашили. Но, может быть, в комнатах селили вместе прозаиков и поэтов, тем более, что это были абитуриенты. "Абитура” - полуфабрикат, незрелые початки; мне помнится отношение к этому сословию, по мединституту... Саша успешно сдал историю "устно", ему попалась благодарная тема Отечественной войны 1812 года, но вот дальше почему-то не заладилось. Как сам потом объяснял Александр, из-за телефаммы, сообщавшей о смерти матери. Это было правдой, в самом деле, но как можно было упускать такой уникальный шанс - быть в полшаге от учебы в престижнейшем ВУЗе, по литературному делу? Наверное, можно было объяснить, доказать, что не виноват', и договориться, сдавать экзамены позже, в виде исключения, в индивидуальном порядке. Но может, были еще какие-то другие причины, о которых Саша не упоминал? Могло быть с десяток причин - нервная депрессия, нехватка денег, опоздания. Такой вот расклад - Саша не умел заботиться о своей карьере, что ли. В советском менталитете такое не культивировалось, но подразумевалось. Мне, порою, было даже не по себе, когда Саша в который раз вспоминал о сессии в столице. Как можно было так пролететь, сорваться, будучи почти у цели?! Литературный и ВГИК. Две высочайшие вершины, недосягаемые, вставали передо мной в моей молодой жизни все же не такими уж непреодолимыми препятствиями. В 1979 году, в свои 27, ходил я в учебный отдел ЛГИТМиКа, что на Моховой в Ленинграде. И там мне сказали, что для получения второго высшего образования необходимо разрешение той администрации, где работаешь. Мне бы разрешили - я "поднимал" самодеятельный театр в санатории, где трудился врачом. Вполне, после заочных режиссерских курсов по самодеятельной линии можно было надеяться на поступление в институт кинематографии в Питере, а оттуда уж недалеко было и до Москвы. Но причины житейские, семейные, не дали мне осуществить свои намерения. Зато штурмовать литературный Олимп мне пришлось в реальности. На "Лит. газету" в поселке под Ленинградом, где я жил после работы в провинции, приходилось всего пять подписок. И вот 1 сентября, с началом очередной кампании, я подходил задолго до открытия к местному почтовому отделению и занимал очередь. Обычно оказывался пятым, потому что, кроме двух-трех передних, выскакивал какой-нибудь внеочередиик или перехватывал кто-то еще, из "блатных", но последняя подписка, однако, всегда доставалась мне. Может еще потому, что подписчица проживала в нашем подъезде, и я всегда с ней здоровался. 102