Рогожин, Н. Н. Практика любви / Николай Рогожин. - Онега : [б. и.], 2004. - 195, [2] с.

- Разве? - я испытал чувство, какое бывает при падении. Тошно­ творная легкость, досада от пропавших, упущенных в жизни возможностей... - А можно мне перемес титься во времени? —затаил я дыхание. - Да, но нужен проездной билет. - У меня их два - декабрьский и за январь! - Хорошо, давайте два и вы окажетесь в прошлой жизни, только в кратном исчислении, - в Новом году десять лет назад или на пятнадцать лет, а можно и вперед, в будущее... - Нет, назад, назад! - Тогда пожалуйте на выход... Я вышел на остановке и удивился Место было вроде как перед санаторием, но чем то напоминало другое, далеко прошедшее. Но все же это было то, куда я стремился -светящееся огнями здание, за деревьями, между которыми вилась асфальтовая дорожка, очищенная от снега. Подумалось, что это специально подготовились к моему появлению. Я поднялся на крыльцо, толкнул дверь. В вестибюле, абсолютно неузнаваемом, толпились и прыгали лошади, медведи, поросята и даже слоны, но почему-то все одного роста. Над ними взмывал белый серпантин, вились разноцветными кружочками конфетти. Где-то я уже видел подобное. Ах, да! Неужели? Так праздновался Новый год в общежитии моего первого курса, пятнадцать лет назад. Студком тогда объявил костюмированный бал и все выскочили из комнат после двенадцати, в маскараде, радовались и прыгали около елки. Я тогда очень сильно увлекся феей в маске, держал ее руку в черной вуальной перчатке и старался все время определить, кто же она, но так и не выяснил. Потом меня потянула за рукав цыганка и я ее сразу узнал. Это была дочка профессора, по хирургии. Я познакомился с ней в колхозе, проявил мимолетный интерес, а потом, видя ее вздорный капризный характер, оставил, но она же, наоборот, требовала внимания к себе, настаивала на встречах. Удалось мне улизнуть и тогда, на том карнавале. Я очутился в своей комнате, на первом этаже. Там были широкие окна, открытые, по случаю теплой ночи, настежь. На столе с зажженной свечой стояли шампанское, нехитрая закуска и посредине торг, принесенный моей возлюбленной, которая читала стихи, прямо тогда и звучала ей в тон гитара, с перебираемыми струнами. Это шестой курс, десятилетие назад. Поэзия звучала из уст Аленки, моей первой невесты в жизни, студентки театрального, с которой я расстался буквально месяцем спустя с января, после глупой никчемной ссоры. Мне вдруг сейчас захотелось объясниться с ней, поговорить, выяснить все до конца. Я протянул уже к ней руку, но тут гитара смолкла и Юра Чудов, наш староста, партийный, еще с армии, отложив инструмент, спросил меня: - Ты с дежурства? - Так тебя давно ищут, уже два раза звонили. 6