Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

лифчика, с выпирающей окружающей кожей. Она, кажется, была взволнована и не находилась что-либо сказать в такой ситуации, но я уже знал, что это первые и последние наши поцелуи, - как бы прощался с ней, - но также и "награждал" себя за все те вечера гуляний, провожаний, которые теперь прошли, - безвозвратно, навсегда. Она действительно вскоре совсем перестала со мной общаться, не стала меня донимать и привязываться, мы оба поняли, сами, вряд ли осознавая до конца, что не подходим друг другу, не сходимся по каким-то, неведомым нам, причинам. А во мне уже начиналась внутренняя борьба, метания - между двумя Людами. Так звали первую, Шахову, подругу Тамары, - худенькую брюнеточку, впервые появившуюся в школе в тот год, в девятом параллельном и такое же имя было у Каневой, ученицы из другого параллельного, коми класса. О ней рассказ дальше, но вначале я испил всю чашу первой настоящей вспыхнувшей влюбленности к чёрненькой... На моем пути опять встал Каракчиев. Он приглашал Шахову на танцы во время вечеров, провожал её всегда, гулял с нею. Они действительно - вместе смотрелись: высокий спортсмен-красавец и "тоненький стройный стебелёк" - почти по Асадову. Мне же "доставались" редкие совместные прогулки в школу и то потому, что было по пути - я, конечно, подлавливал Люду и будто бы случайно оказывался рядом, но вот это-то и угнетало - никогда мы специально о встречах не договаривались. Иногда, в своих целях, я использовал Тамару,- чтоб встречаться с Людой. Моя "бывшая", как ни странно, охотно помогала - стучалась в толстую деревянную дверь на крыльце дома, где жила Люда, внутри отзывались, впускали её, а я оставался снаружи и ждал очень долго, и часто уходил ни с чем. Меня игнорировали, избегали,- я сильно от этого переживал, страдал. Но скоро Шахова уехала насовсем, сразу же после Нового года, мне стало полегче. К тому уже времени, поздней осенью и зимой, у меня раскручивался головокружительно-упоительный роман с другой Людой - Каневой. Меня тянуло, всё сильнее и больше, к этой де­ вушке, такой простой и естественной, с косинкой в глазах и каштановыми волосами в изящной косе, в школьном коричневом платьице на её тонкой фигурке, со строгим чёрным передником. Впервые я увидел её у кинотеатра, в самом начале осени; она стояла с подружкой за билетами, и я предложил купить без очереди, в кассе работала знакомая моей матери, - мы вместе, с заветными синими бумажками, проходили через контроль. Как-то неожиданно нас потянуло друг к другу, властно и неодолимо, что мы сразу же с Людой стали встречаться, - в совместных походах в кино и после. Но, по договоренности, делали это незаметно для других; я покупал билеты, невзначай, будто случайно, потом мы проходили в толпе в зал, но садились на разные места, а после, когда зрители расходились, встречались поблизости в условленном месте. Это было удобно обоим - наши тайные свидания окрасились в незабываемый и необычайный романтический цвет, покрылись ореолом загадочности, утонченности, глубины будущих отношений, желанием грядущих будоражущих открытий. Днём, на переменах, через подружку, я передавал записки для неё и дальше, ближе к зиме, мы 89