Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

мне эту привязанность. Особенно ярко у классного получались рассказы о героизме "коммунистического обновления мира"; о том, что "победа коммунизма неизбежна", что вот, никуда не денешься, и всё тут, - "объективные законы развития"; таковы, мол, гениальные открытия Маркса- Энгельса-Ленина. Осторожно, вскользь, касался темы сталинских репрессий; объяснял неудачи коммунистов Индонезии, разгромленных в 65-м году; говорил о неверном курсе китайского руководства. Не менее откровенничал на уроках и другой учитель истории - директор Михаил Михайлович. Он прямо-таки развенчал одного из лекторов по международному положению, в райкоме партии, куда нас, восьмиклассников, привели. Когда ему задали вопрос, международник долго и нудно рассказывал о Китае, предварив это словами, с обхватом рук, по-актёрски: "В Китае я был..." В том же зале довелось в ту весну выступить и мне, но не с лекцией, а с песней "Дубинушка", которую я перед этим недавно выучил; напрягал свои баритонально-тенорные связки и совсем не знал, что меня видит и слушает отец - он спрятался за спину, чтобы сына не смущать... А Михаила Михайловича порою "заносило", и он начинал хвастать про себя; что скоро станет председателем райисполкома, и при этом заговорщически подмигивал. Наверное, считал, что нам такое можно сболтнуть, значения не придадим, но я запомнил. Узнал я впервые от него, что первый и последний русские цари были Михаилами, и это привлекало директора, что он тоже носит медвежье имя. Рассказывал о земляке нашем, философе Иитириме Сорокине, - ещё живущем, кажется, в США, экономисте Терещенко, министре последнего правительства перед большевиками. С Домом пионеров приходилось расставаться. В последние недели восьмого класса мы разучивали пьесу о Великой Отечественной войне, но оставшись в кабинете директора одни, бросали это скучное дело, - включали магнитофон, танцевали твист или входящий в моду новый танец "шейк". Пьесу мы так и не доучили, спектакля не поставили. А меня ещё с осени брала в оборот на следующий этап - третья моя наставница по сцене - заведующая районным Домом культуры Размыслова. Жила она неподалеку от моего дома, знала меня с малых лет и вот вознамерилась вывести в знаменитости, - "земляка-соседа". Я удачно начал, ещё в ноябре, и продолжил успех весной, - на смотре самодеятельности среди взрослых, в Пажге, селе за тридцать километров от райцентра. Читал там "Песню о Буревестнике", меня перед этим натаскали по части художественного слова, и я занял первое место, - обо мне опять писали в газете. Впереди маячила карьера артиста, и я стал приучать себя к этой мысли, верил, что это нужная дорога. Самообольщение меня затягивало. Чего уж там куда-то определяться? И так все ясно - я буду петь и плясать. Иван Иванович стал настолько душевным и добрым, а, может, на него подействовала недавняя женитьба, - что он предложил по окончанию за­ нятий, перед экзаменами, - сходить в поход. Иван Иванович до того разоткровенничался, что рассказал, как он впервые проводил урок: "ничего не помнил - как вошел, как вышел". И вот в один из последних погожих 79