Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

невыносимая тоска по Морозовой; сейчас же, после терний и невзгод, появилась стойкость какая-то, переосмысление. Да и некогда мне было вздыхать. Я полностью переключился на занятия "сценой" в Доме пионеров. Нина Васильевна взяла меня в полный оборот - репетировала, помогала в освоении нового для меня амплуа конферансье, подправляла дикцию, учила держаться перед публикой. Мы часто возвращались вместе домой, нам было по пути. Но Нина Васильевна была для меня уже пожилая женщина, я сё никак не сравнивал с Бэллой, - та девчонка, восторженная, легкомысленная, - а директору Дома пионеров было около сорока, она жила с мужем, у ней была дочка-школьница. Новая моя наставница заботилась и о моем духовном росте, снабжала книгами, и однажды дала почитать роман «Сатурн» почти не виден», - захватывающий бестселлер тех лет, и даже необычный по тем временам - гам рассказывалось о предателе, вернувшимся к своим, русским. А через год или два появился фильм с таким же названием, в двух сериях, - он тоже был интересен. Я и сам, однако, стремился больше узнавать и читать. Проглотил одну за другой голубые книги двенадцатитомника Жюля Верна, потом, - белые томики собрания сочинений Александра Беляева, подбирался к Драйзеру, Уэллсу, увлекся еще сильнее чтением Конан Дойля. Поразили как-то малоизвестный "Лахтак" Николая Трублаини и книга про Аристоника из древней истории. В конце февраля в дом принесли давно ожидаемый, первый номер журнала, "Науки и жизни”... Его я зачитал до "дыр". Оттуда вычерпывал многие сведения и хвастался ими перед Ларионовым. Мне всё больше нравились естествознание, биология, психология, а математика с физикой-химией и даже история - отходили на второй план. Пионерскими делами я занимался больше по инерции, чем по призванию. Хотя продолжал держаться "в обойме", "номенклатуре" - вращался в пионерской комнате, проводил сборы, участвовал в смотрах; Базарова меня называла не иначе, как своей "третьей рукой". Весной мы подготовили и провели празднование 120-летия Вильгортской школы. Торжество проходило в новом помещении спортзала - туда провели трансляцию, соорудили временную сцену, насобирали, натаскали стулья, поставили стол для президиума. На собрание пришли гости, поступали поздравления, телеграммы, приносили цветы. Выступал местный поэт Иван Вавилин, мой сосед, писатель-краевед Налимов. Приехали снимать событие операторы- хроникеры, со студии документальных фильмов из Ленинграда; сделали они сюжет и про меня - беседу со старой учительницей,- лица на весь экран. Через год я увидел себя по телевизору и едва узнал - эдакий прилизанный пионерчик, в беленькой рубашке с галстуком. А в то весеннее время 66-го впервые появилось моё имя в местной прессе, о концертах по району в составе агитбригады Дома пионеров; потом я буду "мелькать" в газете регулярно и часто - ко мне прилипала известность, слава. В мае состоялся районный пионерский слет; с обедами по талонам в столовой. И там я с подносом в руках, "и нос к носу", столкнулся с Ниной из Зеленца. Она со мной весело и запросто поздоровалась, будто встречалась каждый день, а я ещё долго смотрел в её сторону, пока ел, на что-то надеясь, но она ко мне 69