Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

бывало именно так. Как-то, той же осенью, еще до покупки, я смотрел у Оплеснина свой любимый фильм по ТВ, про Ихтиандра, - со своим обидчиком я иногда бывал в хороших отношениях, - а матери хотелось посмотреть объявленный после кино концерт по заявкам, и вот она появилась на пороге, когда "амфибию" уже держали в тюрьме, но я повернулся, на миг оторвавшись от экрана и сказал, что концерт отменили, и мать развернувшись тут же, у порога, ушла, а я ещё долго оставался, слушая песни, смотря выступления. Мать сильно расстраивалась и даже плакала, потому что Багина Валя, приехавшая на следующий день, в воскресенье, гак восхищалась поздней передачей и любимым артистом матери Райкиным, что ещё больше подливала масла в огонь, что мне от этого станвилось стыдно, неловко, неудобно. Теперь же такие недоразумения должны были исчезнуть - "Москва стояла на столе". В дальнюю комнату, в угол, четырехугольный "ящик" был водружен, как будто икона, на самое почетное место. Транслировалась всего лишь одна программа, центральная, но с вклиниванием местного, на два часа, канала, с диктором Шерегневым. Но передачи здесь были не менее интересными - встречи с приезжавшими знаменитостями - актером Вициным, диктором Левитаном. В главной программе "гвоздем" был, конечно, - художественный фильм. В основное просмотровое время, где-то после семи начинался "сеанс" и невозможно было не реагировать на звуки из другой комнаты. Я откладывал уроки, устраивался на диване или кровати, замирал на полтора часа. Это уже после Нового года, когда стал учиться в первую смену, но рассказ о ТВ уместен сейчас, когда мы только что его приобрели, перед праздниками начала января. С удовольствием смотрелись концерты, часто из "стран народной демократии" - Лили Ивановой из Болгарии, Радмилы Караклаич и Джордже Марьяновича из Белграда, польской эстрады с песней "Эвридики" или гэдээровского американца Дина Рида. Нравились и наши - Кристалинская, Горовец, Мулерман, Татлян, Пьеха. Другим "событием", неприметным вроде, стало регулярное ведение мною дневника. Первый опыт был артековский и вот теперь, в декабре, или чуть раньше, во мне стала отрабатываться привычка фиксировать события своей жизни на бумагу, изливать наболевшее, самовыражаться. Записи, однако, велись скудные, может быть, - раза два или три в месяц, и примитивные, без анализа переживаний, и почти не касались отношений с девочками, хотя между строк можно было что-то угадывать; я создал свой "эзопов" язык, но, наверное, здесь начинались во мне вырабатываться, неосознанно и стихийно,- навыки построений образов, сюжетов, диалогов, размышлений, сцен... Ещё в очереди эпизодов жизни стали мои притязания на сцену. В Доме пионеров, что стоял рядом с начальной школой, и где я был когда-то окончательно и "навсегда" сражен Морозовой, меня стали привлекать для регулярных репетиций самодеятельности, я здесь начал "выдвигаться" более активней, чем в школе, да и в «артисты» меня рекомендовала директору Дома пионеров, Нине Васильевне, - Бэлла... Я спел на прослушивании пару 64