Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

В то лето я состриг волосы с лобка, отцовской бритвой-станком. Это было какое-то движение новой появляющейся потребности - что-то делать. Тогда же и начал мастурбировать. Начинал с поглаживания, ощущал приятность и уже не удерживался, и неожиданно получал удовлетворение. Происходило это редко, но я мучился и переживал, клял себя за несдержанность, каждый раз самоуничтожаясь и раскаиваясь. Я думал, что один такой в мире, похотливый подросток, существую в болезненном своем пристрастии, фантазиях, и некому мне открыться, и никто меня не может от падения отвратить. Ведь даже Библии рядом не присутствовало, чтобы прочитать об Онане! Была у бабушки старая такая, темная книжка, особо хранимая, с непонятным текстом и незнакомыми буквами, я её едва открыл - она меня не заинтересовала. Я больше занимался физически - работал по дому или что-нибудь мастерил, но этого было мало, нужно было какое- нибудь сильное отвлечение. И я его нашел. Один из приятелей отца оставил на хранение ружье, охотничье. Оно было спрятано в дальней комнате, под кроватью, - я случайно об этом узнал. И в один день, когда дома никого не было, я вытащил длинное металлически-деревянное оружие и, пригибаясь, будто на войне, проскочил к бане, за ней просунул ствол между штакетником забора и пальнул оглушительно над ручьем, в сторону Силапияна. Наверное, я знал, где патрон, потому что его предварительно вставил. Может, у меня хранился неучтенный, я бы вряд ли посмел взять из патронташа, если бы тот там и был. Так или иначе, никто про мою "шалость" не узнал. Это было интереснее онанизма; после выстрела я надолго успокоился, вспоминая свой восторг во время и после пальбы. Так во мне начинались изменения переходного, отроческого возраста. По-другому это происходило с Оплесниным. Его часто дома бил пьяный отец, и Женька с дубиной иногда разгонял целую стаю мальчишек, со звериным оскалом и нечеловеческим рыком. Мы играли по вечерам на травяной площадке недалеко от дома, в конце августа, в лапту... ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. В шестом. Следующие дни после праздничного первого сентября продолжились по- будничному серыми и тоскливыми на уборке картофеля в совхозе. Довольно внушительно выглядел наш отряд, в пять шестых классов, в полтораста учеников, растянувшийся по лощине вдоль зеленых ещё кустов, к полям, где предстояло трудиться. Мы с Ларионовым стояли чуть поодаль, я ему рассказывал о последней прочитанной мною книге про капитана Врунгеля и незаметно как-то, представил, что мы - полководцы, а впереди наши армии, воины - спартанцы, или римские легионы, и сверкают воинственно на неярком осеннем солнце доспехи, мечи и копии, в виде ведер и штыков лопат... Работа примитивная. Ходить внаклонку за трактором, который прицепом выбрасывает комья земли и оставшиеся клубни. Мы подбираем картошку, собираем в вёдра и потом высыпаем в мешки. Те кучно стоят вместе, по нескольку, к ним подъезжает трактор другой, с прицепом 47