Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

постоянно. Он "стиляжничал". Сделал себе укороченные узкие брюки, натягивал их с мылом; приобрел удлиненные полуботинки с острыми концами, купил себе модное пальто. Удивительно, как это он все доставал - жилось ему легко, везде у него были друзья, подруги. Мог пропасть на два- три дня, не приходить домой. В самом начале таких похождений мать и Валя всполошились, стали его искать, через милицию, он как ни в чём не бывало заявляется, улыбается, а женщины в рев: "Мы думали, тебя у-би-ли-и-иН.” И всё равно - мать своим "Вовочкой" умилялась, ей нравилось, как её старший сыночек выпьет водочки, чуть ли не всех больше за столом, и еще станцует завлекательно "джис". Так она называла «твист». Мать вообще скора была на выдумки; прозвища умела давать тонкие и меткие. Братова друга, хромавшего на одну ногу, звала "маслаком", а кота, которому я уважительно присвоил имя "Дон Педро", мать громогласно зазывала "Пидар! Пидар!", объясняя потом, что имела в виду Фиделя Кастро. Подчас забывала, какой идёт в настоящее время год. Ей было простительно, она проучилась только на курсах по ликвидации неграмотности и то, до войны. Поэтому и писала с ошибками и очень редко читала, местную газету ," За коммунизм ". Я же всю печатную информацию, попадавшую на глаза, Проглатывал, прожирал. Записался сразу в две библиотеки: школьную и районную. И ещё - прист­ растился к рисованию. Все больше, конечно, на военные темы, - портреты полководцев, сражения из прошлых времен. Разделялись мы с братом и по домашним заботам. Я занимался делами почище, "интеллигентскими", где не требовалась сила, а Вовка трудился на работе тяжелой - таскал из колодца воду, колол дрова, убирал за скотиной, расчищал снег. Я же ходил в магазины, мыл посуду, ухаживал за младшей. И хоть так нас мать "разделила"- любила и жалела, конечно, обоих. Может, внимания побольше оказывала мне, по привычке, как меньшему и пострадавшему от заикания. Полностью я от недуга так и не избавился, и сказалось это на изучении английского - все-таки слова там нужно было произносить единообразно, не заменять синонимами, как в русском, не переставлять свободно, - от порядка их зависел смысл. Так что комплекс ущербности во мне еще червоточил, сознание отравлял, и потихоньку я начал вспоминать наставления врача- логопеда, которым когда-то учился, растягивал слова, не торопился в речи, старался много петь. Это были простенькие песенки, из кинофильмов, типа "Нам, нам, нам бы всем на дно" или "Меня зовут юнцом безусым..." И все же этого было недостаточно - я чувствовал, что требуется публичность, выступления со сцены. Пока я только жадно вслушивался в рассказы о взрыве активности молодежи района - стали проходить небывалые раньше концерты в районном Доме культуры - песни, стихи, танцы. Пробиться там было сложно, но брат, по обыкновению своему, везению, - туда попадал. Потом Вовка рассказывал мне и Валентине, про эти концерты, крики "бис" и "браво". Брат был неплохим рассказчиком, не только везунчиком. Так, он мне рассказал об английском фильме "Такова спортивная жизнь", который был "до шестнадцати". Мне это нравилось, и я наполнялся восторгом к своему брату и чувствовал, что скоро, совсем скоро, сам буду покорять 43