Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

занимать ещё у знакомого моряка, сначала 100, потом ещё 100, затем - 200 и таким образом, я стал должен приятелю - 400 долларов. Сумел их возвернуть, отдать, только через два года, в мае 2000-го, у него дома, с бутылочкой, под маршировку по ТВ нового, недавно избранного президента, ВВП, на инаугурации... 6 июня меня, наконец-то, направили на зашедший в Мурманск, транспорт «Кандалакша». Но ещё почти месяц мы простояли у причала родного порта, а потом сорвались, как угорелые, не успев предупредить всех, из-за сумасбродного и заполошного капитана, тридцатого числа. Рейс получился такой же продолжительности, как и предыдущий, но время пролетало незаметно, быстро, длинных переходов не было, мы подолгу стояли в портах Дудинке, Кандалакше (но названию судна!), Херсоне и Констанце, а потом нас перебросили на перевозившую лесоматериалы, линию, - Финляндия - Египет... Там, 11 декабря, в Александриии, после инцидента с таможенниками, я был подвергнут унизительному штрафу в 2,5 тысячи долларов, за счет долга в судовой кассе, и в результате чего всей моей рейсовой зарплаты как ни бывало. Когда я сообщил об этом Свете, в Новый год, из Румынии, она чуть не лишилась дара речи. Она долго, изнурительно, в трубку молчала, потом что-то пролепетала про невеселыс наступившие времена. Я вернулся домой в феврале, абсолютно «пустым». Удар финансовый, да ещё вкупе с обвалом цен из-за дефолта конца 98-го, был просто всесокрушающий, глобальный, вселенский. И мы это долго ещё чувствовали. Весной 99-го было самое нищее время из всех, которые мы прожили вместе. Надо было как-то выкарабкиваться. Именно тогда я, впервые после шести лет морей, вновь, во время отпуска, поступил на береговую работу. Трудился в приемном покое Кольской центральной районной больницы. Устроиться вообще куда то было невозможно, немыслимо, нигде не брали, и только счастливый случай мне помог. Именно с того времени, я стал постоянно работать терапевтом, когда «отдыхал» по основной должности судового медика. Потом были «неотложки», Северная и Южная подстанции города, приёмное отделение больницы скорой помощи Мурманска... Последствия провала в Египте стали сказываться и на моей работе в пароходстве. Руководитель судового отдела бассейновой больницы, под давлением высшего над ним начальства, стал меня склонять к увольнению. Я обратил свои взоры на Атомный флот, только туда можно было пробиться судовым доктором. Один из приятелей с «Драницына» вроде бы был в хорошем знакомстве с начальником филиала медсанчасти, обслуживающей атомфлотовцев... То время было и последним, когда мы со Светой «жили». Кажется, это был март, или апрель, когда я вымученно и почти с ненавистью, имел свою жену, которую уже так называть не хотел. Поймал себя тогда на ощущении, что в руках у меня не супруга, а проститутка. Эти особы под меня попадались, всего-то их было штуки 3-4, и все, естественно, в торговом флоте... Причём распределялись они неравномерно. На «Свиридове» их 446