Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

Без моего ведома Света купила и телевизор, новый «Горизонт», цветной, и в кредит, оформленный почему-то опять же на меня. Заботами жены мы достали и новый холодильник. Старую «Оку» давно выкупили, продержав девять лет в прокате, а вот новую, такую же модель, договорившись с пилотами, нам привезли прямо из Питера. До места доставили на уазике- «буханке». Света и сама лихо водила, но в пределах аэродрома, на трассу выезжать боялась... Теперь у нас получилось два телевизора и два холодильника. Привёз я ещё и третий «голубой экранчик», в 92-м, из Сыктывкара, когда ездил на празднование 50-летйя сестры, специально для себя. Но потом куда делся тот агрегатик, ума не приложу. Кажется, Света его забрала к себе на работу, там у них были такие вагончики, вполне пригодные для проживания... Кстати, выезжать к сестре я тоже должен был тайно, в августе. Света болезненно воспринимала все мои вояжи в сторону Архангельска... А пока я водрузил старенький малоформатный «Рекорд» на холодильник в кухне и умудрялся даже по ночам беззвучно записывать музыку «Песен года». Один из тогдашних хитов исполнял мой тезка по фамилии, Сергей Рогожин, и назывался тот шлягер, - «Ревность»... Я шёл в том же августе, 92-го, теплоходом «Алла Тарасова», от причала того самого вокзала, где видел семь лет назад Лену, и в руках у меня был сборник с её стихами (выпросил у приятеля) и, конечно, свято верил, что когда-нибудь, всё-таки, она снова, сама, будет читать мне свои строчки... Судно то продадут вскоре в Санта-Крусе, благословенном порту Канар, и я даже буду знать того симпатягу-штурмана, который мне о том рассказал, с которым я буду ходить на одном из сухоірузов и даже не забуду его фамилии - Жилкин. Не знал я и того, что следующим уже августом, 93-го, я буду в том же Санта-Крусе отмечать окончание своего, такого томительного и долгого, первого рейса, в четыре с лишком месяца, а ещё через год, ровно, буду болтыхаться прямо здесь же, возле этой самой Гремихи, пытаясь туда сдать загибающегося от эндокардита старпома, за которого меня потом взгрели основательно, да так, что я чуть не вылетел с треском из той проходимистой конторы, но лишь только отделался «ссылкой», - на очередную, счастливо подвернувшуюся специализацию... А пока мне самому исполнилось сорок... Юбилей не отмечали, не вспомню. Помню 30, 50 , уже со второй супружницей, а вот здесь, - как отрубило. Этот роман-воспоминание я пишу по памяти, даже дневники тех, многих достаточно лет, пропали. И я пищу в пригодных условиях очередного ещё рейса, - сосредоточенно, не отвлекаясь на мелкие и бытовые заботы. А о праздниках? Наверное, правильно говорится среди народа, что делать их надо для того, чтобы они хотя бы вспоминались, запоминались... В море я давно пытался попасть. Но пока что это не удавалось. Особенно я «загорелся», когда в 89-м жил в общежитии в комнате с судовыми врачами, - они мне рассказали все преимущества и выгоды подобной работы. Но Света была непреклонна, пускать меня в моря упорно отказывалась и только вынужденные обстоятельства заставили её сломиться. Я уже и сам мерзко себя чувствовал на нервной и ответственной работе на «скорой», мне было 434