Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

раньше всегда - с кем-то. Рассказывала, что подселённая всегда спрашивала: «плаваешь?», имея в виду работу в море, и Света всегда отвечала: «да», подразумевая занятия в бассейне, который недалеко, кстати, был от её общежития в центре. Прошлый, ресторанный вечер, ничем не закончился, а вот теперь, когда она сама позвала меня к себе, мне пора было уже что-то предпринимать и как-то определяться, и я настроился, - к обольщению... Меня подогревали выложенные на стол «богатства» избранницы, - изумительная по вкусу сухая сырокопченая колбаса, штабелями хранящаяся в её шкафу, растворимый кофе, брендовый, ленинградский, в светлых, затейливого узора, высоких банках, -,- и финский мягкий, под вид масла, сыр, в ярких маленьких упаковках... Угощался, что-то такое болтал, а сам никак не находил повода её прижать, поцеловать. Так и сидели, «как два плафона», в полутьме, - верхнего света не зажигали. Вдруг раздался негромкий, но настойчивый и, по-видимому, привычный для Светы, стук. Она мне знаком показала не шуметь, а сама тихонечко притворила дверь и вышла в коридор. Я остался в комнате один. Но буквально на секунду. Света возвратилась, положив на стол большой свежий длинный огурец, и опять - исчезла. Разговор, приглушенный, с кем-то, но явственный, - голос мужской настаивал, светин мягко отказывал, - мне слышался и всё более и сильнее - меня «заводил». Я метался по комнате словно раненый, обезумевший зверь. Я почуял, животной мыслью, об обладании Светой, сегодня, сейчас же, немедленно. Как только она появится, и пусть даже с тем незваным ухажером, который так настойчиво с ней беседовал. Но вот разговор их отдалился, поутих, - видимо, они отошли и уже милуются где-то у подоконника?! Я почти зарычал, и еле сдерживался, чтобы не выскочить, не расправиться с соперником, вырвать самку из рук, из лап, из когтей,- обидчика! Это был он, наверняка, Света как-то обмолвилась, - тоже интерн, но хирург, и самое интересное, я его знал! Звали его Мишка Копылов; он так же, как и я, занимался бегом, на длинные дистанции; не раз я его видел, несущегося по набережной, стремительного, юркого. Но те занятия я уже с месяц как прекратил, слишком сильно мешала, масса навалившихся дел и забот, в этих последних неделях, архангельской жизни. Тут еще и интернша попалась, вмешалась, но не хотелось её выпускать, упускать, - ведь почти что она была уже рядом, близко, ощутимо - моя!..- из своих рук... Поэтому, когда Света вернулась, уставшая, видно, от отговоров и пустых обещаний, и опустилась обессилено па низкую деревянную тахту, я без промедления подсел к ней сбоку и полез целоваться. Она вертела головой, направо и налево, увёртывалась от моих губ, но и не отодвигалась от меня, и я всё-гаки поймал её, в поцелуе, длинном и долгом, и постепенно мы прижимались, всё сильней и больше, и чтоб удобнее, уже вместе легли, рядышком, лицом друг к другу, и продолжали эту неистовую бессловесную любовную игру дальше... Она не соглашалась долго, утомительно придумывала версии отказа, одну нелепее другой, что не подготовлена, не может, но всё это рассыпалась под моим напором, - тампона между сё ног не оказалось и запаха, специфического, который мне давно уже был знаком по 389