Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

просчитанным - мы советовались с родителями, я был принят в её семье. Загвоздка была со стороны моих —мать моя решительно настаивала мне подождать. Но ведь была далеко, не договоришься, не убедишь. Так и решил я - пойти против её воли, считая себя уже вполне самостоятельным. Хотя впереди был ещё целый год образования, учебы в институте, - на шестом, правда, последнем курсе. Но я не отчаивался - была даже гипотетическая возможность устроиться работать в тот закрытый город, Северодвинск, строящий атомные подлодки, где проживала с родными Лена. Однако то будущее было зыбко - я должен был отрабатывать три года в Коми республике, которая меня и направила на учёбу, вне конкурса. Была такая льгота, для местной национальности, кем я и числился в паспорте - «коми», вовсе не думая поначалу, что это мне пригодится, потому что отец мой всё- гаки был русским, а почему я записался по-другому, не помню, не пойму, но, наверное, из-за пресловутого этого внеконкурсного отбора, ибо паспорт получал зимой, в 10 классе, в декабре, и тогда-то уже что-то и просматривалось: говорили о блатных вне конкурса, местах, мать работала в райисполкоме, прознала, дотошная, хотя там трудилась все лишь, уборщицей... Летом мы с Леной разъехались: я с 25 июня на военные сборы, в Соловки, она гастролировала, со своим театральным курсом, по области. И ровно через месяц, аккурат 25 июля, я получил коротенькое письмо, с её отказом, - от намеченной свадьбы. Мир перевернулся, я отчаивался, переживал, пытался что-то такое несбыточное, - предпринимать; отношения, с бывшей теперь уж невестой, - возобновить... Но в декабре у Лены умирает мать, от тяжелой, обнаруженной в октябре, болезни... И вопрос сам собой отпал, притормозился. Мы не встречались. Да и жила теперь Лена снова опять в Северодвинске; защитив диплом, работала во Дворце культуры того самого предприятия, монтировавшего субмарины. В марте, уже 75-го, я ездил к ней, пытался отношения наладить, ничего не добился, получил отказ... Мир радужных красок как бы перестал для меня существовать. Перевернулся. Нужно упомянуть и ещё об одной, по студенческому обмену, до начала памятной весны, поездке, - в Ленинград, в феврале 74-го... Я пробыл там с неделю, ну, может, дней пять, но удивительным было место моего проживания. Рядом со Светой, буквально в километре-двух, по Петергофскому шоссе, у остановки «Первый питомник», - в поселке Мартышкино города Ломоносова, до 44 года Ораниенбаума,- зачем переименовывали, из-за немцев(?). Последний цикл занятий у нас на курсе субординатуры по акушерству и гинекологии проходил на базе «Семёрки». Так назывался родильный дом №7, в Соломбальском районе Архангельска, куда добираться приходилось на таком же номере автобусе, до кольца, а потом ещё надо было идти пешком, пустырём, минут с пятнадцать. И вот тут-то мы впервые и встретились, столкнулись, вернее, заговорили, со Светой, наедине, после автобуса. Виделись мы, однако, ещё раньше, где-то с неделю назад, когда она 386