Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

спешки. И вновь решался главный определяющий вопрос - кого на премию в 16 году. Из трех возможных претендентов (Бессонов, Блинов, я) выбрали, конечно - патриарха. Ну и после как-то все быстро разбежались. Остались мы, перечисленные трое, да художник с Самусевым. Борис Николаевич Блинов как бы заново со мной знакомился. Интереснейший разговор за столом, много сведений глубинного свойства. Леонтьич был ярый антисемит, и меня причислял к евреям (по моей первой жене). Потому и Скромного - гнобил. Заслушался и я многими другими сведениями - имена Бакланова, Кузнецова Юрия, Шавкуты, Василенко так и сыпались с языка Бессонова. Он всех знал, с ними общался, пока учился в Литинституте в самые бурные непредсказуемые годы - конца 80-х годов. Но я убежал пораньше... Мурмаши не близко. Простились с Блиновым тепло, на пороге... Когда я начал искать этот дом, еще не предполагал, что он мне давно знаком. И постепенно я проникался чувством героя актера Ронинсона из «Зигзага удачи», когда того вели к собственной, брошенной им жене. Потому что адрес и квартира были мне знакомы! Я здесь останавливался в прошлом июне, в последний приезд. Будто очутился в родных стенах, но также еле-еле показывал телевизор, не совсем исправна была сантехника в ванной, но вроде бы надежно держалась штора, а сверху газовой плиты теперь сияла электрическая двухконфорка. Туалетная бумага, мыло, и спички, естественно, отсутствовали. Ненавязчивый совковский сервис! Но я был спокоен, удовлетворен - ведь я здесь уже существовал. Меня больше беспокоила предстоящая встреча с Натальей, особой сорока лет, недавно разведенной, имеющей дочь-подростка и снимающей жилье в Соломбале. Вообще-то биография ее была темная, она приехала из Ростова, но уже нахваталась архангельского акцента; с мужем, теперь бывшим, странно встречалась, раз в неделю, - тот проживал в Северодвинске. Там она и работала, каталась читать лекции для студентов, в частный какой-то институт... Дороги и улицы Архангельска начала января странно все позамерзали и пройтись по ним требовало особого рода искусства скольжения. Поэтому я и ухватился сразу за Наталью, как только ее увидел. Тонкая, хрупкая, улыбчивая. Но и строгая, никаких намеков или там вольностей, с моей стороны, не позволяла. Один лишь только раз, скользнула по моей щеке, полу-поцелуем при выходе, просидев у меня чуть более часа. И после... Не появлялась, хоть я не раз пригашал. Отговаривалась. Скучнейшие пять дней и вечеров я провел один на один. Единственное в чем преуспел - почти выучил, наизусть, всю программу стихов, с которой намеревался выступить, - да и был уже запланирован, объявлен вечер - выступить в ДК Мурмашей, - деваться было некуда. Наверное, это главный и положительный результат поездки. Дома я бы так не сумел - рядом живущий сын, на площадке, - все равно бы отвлекал. А начал я учить еще сидя в пресловутом кабинете врача-методиста, куда сглупу согласился устроиться. Предыдущий доктор Алексеев так меня вдохновил и уговорил, 380