Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

появившись, всегда норовил помочь. Раз он участвовал, с энтузиазмом, в устройстве колодца, - опускали в яму вниз, бетонные кольца, с помощью трактора, городили сверху надстройку. Но колодца не получилось: не было воды, - дом стоял на пригорке. Для отца небезразличными были курение и алкоголь. Так говорили врачи. Где-то после сорока пяти у бати стало прихватывать сердце - следствие трудных лет заключения. И вот когда у него появлялись боли - истошно голосила мать, и отец лежал без движения, устремив глаза в потолок, с лицом окаменевшим, бледным. Картина ужасная. Вызывали "скорую" - отца увозили в больницу. Потом частыми стали поездки его на курорты. Один раз в Крым, потом были Друскининкай, Кисловодск. В Феодосии он красовался перед фотокамерой на пляже, в окружении нескольких веселых товарищей, "рыбкой", внизу; или на другом снимке, общесанаторском, заберётся куда- нибудь наверх, - так, что обращает на себя внимание и его нельзя не заметить среди многоликой и трудноразличимой массы отдыхающих. И везде отец довольный, смеющийся. Фотографироваться он обожал. Неизвестно, заезжал ли отец в родные места - Новороссийск, - ведь совсем рядом проходили его пути? Так или иначе, на курорты отец всегда ездил с удовольствием и возвращался оттуда посвежевшим, загорелым, бодрым. То, что пить ему нельзя, я затвердил своим нетвердым детским умом и следил за этим. В отношении курения отец давал матери клятву, но вот как-то, случайно, я увидел, как он затягивается сигаретой, и возмущению моему не было предела. Правда, я и матери ничего не сказал про это, наверное, подсознательно, - чувствовал, что от одной - двух сигарет вреда особого не будет. Лето двигалось к зениту, теплу, и я продолжал наслаждаться его благами - купался, загорал, осваивал новые места, знакомился с ребятами. Сначала с мальчишками барахтался в больших лужах песчаного карьера, что было близко, - километр по пыльной, накатанной самосвалами дороге. В той же стороне, подальше, протекала река, Сысола, но там было глубоко, много топляков. Там я попал как-то под бревна, цеплялся за них, скользских, вертящихся, и снова погружался в глубь, но всё же, с большим трудом, выкарабкался, еле-еле, отдыхиваясь, весь обессиленный, дрожащий телом от усталости и страха... Один раз отец завез меня на так называемое Опытное поле - маленький посёлочек совхоза, где выращивали образцы растений для будущего массового распространения. Расположением и домами это место очень напоминало Мырты-Ю. Здесь жили ребята из моего класса - Баранников и Тарабукин. Но самое главное - тут был пруд, - природный, большой, длинный, ухоженный, чистый: рядом находился пионерский лагерь, для городских ребят. У этого водоема каждый выходной собиралось для отдыха много людей - веселились, пили, закусывали. На все дальнейшие годы это было место тайных встреч, памятных свиданий, и позднее - неумеренных возлияний. Но это было потом, во взрослой моей жизни, а пока я лишь открывал этот тихий уголок природы, место обитания. Одно было неудобство, расстояние, километра в три по шоссе от моего дома и дальше, 32