Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

Снаружи прихватывал морозец, а через полчаса чувствовался уже ощутимо, но я не унывал, ждал автобус из Риги. Прошло еще полчаса от времени но расписанию, потом час, потом полтора... Ждать становилось невыносимо. Вместе на остановке томились еще двое мужчин, явно раздосадованных и нездешних. Я мог бы уехать опять к Наде, и переночевать снова там. Но мне почему-то этого не хотелось, расставание наше прошло убого, серо - я даже не прикоснулся, не обнял ее... В общем, взяв на себя инициативу, и сговорившись с теми двумя ребятами, я проехался с ними на такси по дешевым гостиницам Лепаи, и остановился возле той, что у кольца трамвая. Оплата была теперь не дешевая, но за номер на троих в общем-то вышло немного. Мне опять пришлось снимать с карточки, ибо всю местную валюту я растратил раньше. Самое нужное, что оказалось в номере, - душ. Я ведь захватил с собой даже мочалку, имея в виду помыться у Нади, чего не удалось. Наверное, это сыграло роль. Вся сантехника у Абатиной была в такой ветхости, что страшно было к ней прикоснуться, - видимо, действительно, она нуждалась и была поэтому ошарашена гой суммой, о которой я не без ехидства сообщил ей, растраченной в кафе. Зачем я про то сказал, не знаю. Наверное, все-таки был удручен. Однако, Наде с гостиницы позвонил, она все-таки волновалась. Как-то я уехал поздно вечером от нее в штормовую погоду, так она тоже звонила мне сама - переживала. И очень ценное я приобрел в гостиничной библиотеке - «Воспоминания» графа Соллогуба, весьма пригодившиеся при написании сценария. Ради этого стоило не дождаться автобуса... В девять утра следующего дня понедельника я отъехал от Сенной площади Лиепаи на маршрутке до Паланги, что от Клайпеды в 25 километрах. Капитан меня не ругал, - я привез ему заказанный им,- настоящий рижский бальзам... Ничего нет непредсказуемей, чем жизнь на корабле. Через неделю но судну разнеслась новость, и она была еще более оглушающей именно для меня. Мы идем в Лепаю! Собирались завершать стоянку доковым ремонтом сначала в испанском Лас-Пальмасе, потом в польской Гдыне, а вот остановились на непритязательной и уставшей от безделья Латвии. 23 марта днем, после короткого перехода, мы встали, освободившись от воды, в ограждения бетонных стен, и сразу же, с вечера и на всю ночь корпус облепили судоремонтники, стрекоча своими счищающими краску машинками, наполняя пространства внутри удушливой пылью и мешая нормально спать... Владимир Бучковский - поэт от Бога. Его отец, священник, тоже писал стихи, печатался когда-то в нью-йоркском журнале, выпустил книгу. Мне всегда, в редкие наши встречи, было интересно с Володей. Он без понукания, действуя порывом, вдруг начинал говорить стихами, и это выходило у него так обыденно, и просто, и естественно, что я вначале не замечал, а забывался, зачаровано слушал... И я ему доверял сердечные тайны. И это он сказал, что Надя для меня не спасение, а злой рок... И, как настоящий провидец, оказался прав. Хотя я такое предчувствовал и сам, но долго еще, ох как долго (полтора года!) упирался рогом и, не желая покоряться, горемычной своей судьбе, 330