Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

инсценировку «Машука», отложил её «остыть». Попутно сделал статью о Скромном, для газеты «Вечерний Мурманск», приуроченной к годовщине кончины Николая Александровича. Статья та вышла уже после моего отъезда из Мурманска в Литву. В эти же дни, примирения, произошел и давно ожидаемый «результат». Крах, катастрофа, провал, с моим намерением вступить в Союз. Уже сделал я заготовки-бланки, взятые когда-то у Людмилы Александровны, уже многое выяснил о механизме, процедуре вступления, - от Гутяна, с которым регулярно созванивался. И вот он-то мне и сообщил оглушающую весть. Орешета не имеет права меня рекомендовать. Вот те на!! А что же он сам об этом меня не предупредил!? Я бы мог, может, кого-то другого успеть подготовить. Ведь нужно же было давать книги для прочтения, и надежного человека отыскивать... Орешета мне слова Гутяна подтвердил, «мол, не имею права». И все. Кранты. Время упущено - безвозвратно, бесповоротно. Еще конференции плановые «мешают», по Маслову. И конец года катится, все расписано. Втиснуться мне возможности нет. Людмилы Александровны тоже в Мурманске нет, она-то бы подсказала мне гораздо раньше, как вести себя и как готовиться. Все, о чем я думал и мечтал реально в течении последнего года , - провалилось в тартарары! Горечь, отчаяние, конечно, меня посетили бы еще более, но я все-таки предчувствовал такой оборот, расклад, исход... Если бы не карусель с увольнением-устройством, о чем я никак не думал, конечно, год назад, а только смутно, лишь с ранней осени, я был бы еще более обескуражен, удручен... Но тревоги другого плана заслонили мое «поражение». Надо было думать о будущем, обеспечивать его. Какое я себе уже определил, наметил. Сделать сценарий по Лермонтову, и завершить инсценировку для театра. А сделать я это только мог, практически, находясь в рейсе, вне дома. И вот наступило 17 декабря. День почти в день от 14-го прошлого года... Вечер Тимофеева в Филармонии. Который он проводил сам. В заполненном от силы на четверть зале я уселся поодаль от всех, чтобы быть незаметным, увидев опоздавших, прошмыгнувших вперед Васильева с Колычевым. Других литераторов не нашел. И было больно, если бы не было так смешно, как «Леонтьич» вечер проводил, - еле слышным голосом, с остановками, представлял он участников, и аплодировал им как ребенок, ладошками перед лицом. Потом он спутал отчество одной критикессы. В основном танцевали,непонятно почему, и потом пели, на слова его стихов. И даже такой «шедевр», положенный на музыку - «Баллада о Траловом флоте», достаточно обескуражил. Тимофеев не ходил в Тралфлоте, он работал штурманом в «Мурмансельди», сделал от силы два-три рейса и с «морей» сбежал, вряд ли прельстившись нелегким рыбацким трудом. Почему-то приходила на память из «12-ти стульев» - «Баллада о гангрене». Или прокоммунистическая «Баллада о гвоздях» Тихонова. Выбор названия тоже искусство. Надо многое учитывать, «бить в цель». И уж, естественно, избегать повторений, ассоциаций... Я потому, видимо, так самоутешался, что год назад был все же незаслуженно обижен и выгнан с собрания Фонда 325