Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

договорился, что принесу электронный вариант книги, он просмотрит. По этому случаю мы распили с ним принесенную мною бутылку хорошего коньяка («смотреть на неё, что ли?» - сказал хозяин). Я понимал в глубине души, что нехорошо поступаю, неправильно, тем более, как врач. Ну а куда ж мне было деваться? С конфетами что ли, приходить в гости? В общем, когда я появился снова через дня два, Коля уже плотно «сидел», - «на стакане». Он с порога меня погнал за бутылкой. Я пытался отговаривать, увещевать его, но ясно, что это не действовало. Сбегав, мы сели за стол, и не успели выпить, как в прихожей, звеня ключами, появилась женщина. Я понял, что это жена. Она принесла продукты, самые обиходные, курицу в упаковке, макароны, и что мне особенно запомнилось, - кипу папирос «Беломора». Николаю добавки уже не требовалось. Поэт начал скандалить, ругаться, потом лег на диван, и, глядя в потолок, давал всем своим близким оценки. В общем, нес полный, несусветный бред. Естественно, жена (кстати, не первая) на меня смотрела самым ненавидящим взором; то, что я спровоцировал запой, было очевидно. Но так уж ли я был в этом виноват? Ведь Николай мог найти и другой повод... В общем, жена, по-видимому, его «накрутила», и дальнейший ход событий, направленных против меня, я уже узнал от Людмилы Александровны. Колычев устроил скандал и обвинения против нее, зачем, мол, она дала его адрес. Причем кричал принародно, довел Людмилу до слез. Я пытался звонить Николаю, объяснить некорректность его поведения, но он бросал трубку. Тогда я, поднаторевший в посланиях Фонду, накатал резкое письмо и Колычеву. Ответа, конечно, не дождался, но более никаких действий в отношении себя не наблюдал. Рецензию, не без труда, для себя отвоевал. Первый барьер был взят. Что будет дальше, не ведал, но пока и вроде получена была лояльность от Тимофеева, - в притязаниях на членство. Оставался - Коржов. Коржов Дмитрий Валерьевич, из молодой поросли мурманских литераторов, 71-го года рождения... Впервые я о нем узнал, и увидел, в заседании ЛитО в июне 99-го, отмеченного во второй части. Коржов еще учился в Литинституте, и очень смело и открыто, задиристо даже, полемизировал с «Леонтьичем». Чувствовалось уже тогда бьющая прямо в глаза амбициозность, рисовка. Дальше я с ним заочно как-то споткнулся летом 08-го года. Он был уже знаменит, работал в «Мурманском вестнике», писал там обширные, в основном на литературные темы, статьи. Написал Коржов по поводу безвременной кончины талантливого прозаика Олега Бородина (которого я не знал, и только раз случайно разговаривал по телефону осенью 2007 года). Бросалось в глаза, как он бесцеремонно смешивает одно с другим. Использует момент. Вместе со словами памяти он лепил, другого не подберешь названия действу, критику по поводу несправедливостей публикаций молодых поэтов, мол, одним бонус дают, другим - шиш. Причем нападал он на талантливую и самобытную поэтессу, Татьяну Кузнецову-Нарольскую, первый сборник которой как раз набирался и с предисловием, напутствием, - «самого» Тимофеева. Танечка мне нравилась, она была из Мурмашей, и стихи ее, верлибры, казались 306