Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

что был очень голоден - хотя деньги у меня были, но все магазины, попадавшие по пути, были закрыты, в честь праздника. Меня успокаивала соседка, миловидная молодая женщина, в непривычном брючном костюме. Она мне поднесла пряник, но им я, естественно, наесться не мог и желал чего-то большего. Наконец, появилась Дуся, - растревоженная, что я потерялся. Через месяц отмечался какой-то непонятный праздник - День конституции, мы не учились, спрашивали у клуба, проходящих, что же отмечают такое, на что бойкая новая учительница отвечала про демократию, обивая о порог свои сапожки - такие были в диковинку. Основной нашей обувью были валенки, или,в лучшем случае - боты. Зимой неожиданно уехал Комаров. У отца начались нелады с начальством. Один раз он пришел домой весь в крови; мать, увидев его, запричитала. Переезд на другое место жительства становился реальностью и вот, в конце февраля, отец, рассчитавшись в Мырты-Ю, уехал устраиваться в Вильгорт. Через некоторое время мы с мамой поехали к отцу в гости. Конец зимы выдался морозным. Я сидел в маленькой комнатке, снимаемой отцом, ожидая кого-либо из родителей, и читал книжку, единственную, которая здесь нашлась. Это был сборник стихов советских поэтов - вместе с Демьяном Бедным и Маяковским здесь уместились Джабаев, Стальский, Леонидзе, Турсун-Заде, Нерис, Самед Вургун. Однобокое издание - не было Симонова, Смелякова, Щипачева, Гамзатова, Табидзе, не говоря уже о Есенине или хотя бы Сельвинском. Но понравились стихи Бедного - "Главная улица" - печатающий революционный слог о торжестве рабочего дела. Пока я повторял строки, решив их заучить, забыл о холоде и даже не заметил, как появился отец. Вместе с ним пришел его сосед по комнате - Вадим. Старая мутоновая шапка отца, навыпуск, сосульками вдоль, раскрасневшееся заиндевелое лицо, впавшие глаза от недомашней пищи - все это отпечаталось в моем сознании. Мне стало жалко и самого себя, и батяню, и всех людей вокруг. Соорудили тем временем нехитрый обед из бутербродов с консервами и чаем из хозяйкиного самовара. Вадим оказался очень интересным и приятным молодым человеком. Он в одно время, как и отец, устроился в совхоз, им дали на двоих ремонтировать старую развалющую машину. Вадим был способным механиком, и дело у них продвигалось. Вот только гараж был неотапливаемый, промерзающий со всех сторон, но и к этому они приспособились и чинили, исправляли, не торопясь, с толком. Они это обсуждали, управляясь с едой, как вошла, скромно постучавшись, мать. Она всплеснула руками на нашу незамысловатую трапезу, но тут же сама стала с удовольствием уплетать эту пищу и нахваливать. Потом мы очутились в чистеньком домике, с половицами и занавесочками, с пышущей русской печью и теплыми душистыми шаньгами. Угощение это получили на дорогу, и двинулись оттуда в обратный путь с матерью, отец проводил нас до попутки около конторы леспромхоза; мы втиснулись в тесный, заваленный мягкими мешками крытый кузов, и, не особо замерзая, доехали до милого сердца 27