Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

Именно Рыхлон, Сергей Гелиевич, стал первым из Фонда, кто стал со мной контактировать, сотрудничать, общаться. Когда я пришел со своего второго стояночного, необычного для себя рейса, весной 2008 года, то и услышал эту фамилию от Людмилы Александровны. Она продолжала работать уже при новом ответственном секретаре, поставленного довольно неожиданно, Михаиле Орешете. Мы снова съездили на могилу Скромного, и вот там-то, я пожаловался на неприятные, как мне казалось тогда, звонки, два или три раза. Людмила сочувствовала. Она меня уже принимала за «своего», близкого к Скромному человека, мы вместе потеряли хорошего друга, доброго товарища. Казалось удивительным, что известен мой мобильный номер, но не это меня раздражало. Самоуверенный в своей правоте, голос домогался со мной увидеться по вопросу правонаследия Николая Скромного. Я, написавший и издавший литературный сценарий телесериала, знал, что вторичные созданные произведения, производные от текстовых романов, повестей, рассказов, вполне имеют законное право появляться и в интерпретациях сценических или экранных, и в принципе не пугался. Но настойчивость Рыхлова (а это звонил он) все-гаки меня настораживала. В смятении я ушел в свой долго ожидаемый следующий рейс, в октябре 08-го года, втайне надеясь, что звонки забудутся, но когда снова появился уже опять весною, в апреле 2009-го, забеспокоился уже не на шутку. Меня ожидало письмо с угрозами суда, по статьям авторского права, и с категоричными настойчивыми требованиями встреч. Я ответил, очень обстоятельно, убедительно и доказательно, что никак не нарушаю закон, а забочусь лишь о сохранении уникального наследия и доброго имени писателя Скромного. Второе, ответное на мое, письмо было уже более выдержанным и корректным. Я тоже снова написал, повторное свое послание на него и, чувствуя, что «морально победил», уже пообщался вживую, по мобильнику. Кто первым позвонил, я, или Сергей, теперь уже не вспомню. Но встреча наша состоялась. О разногласиях мы уже не говорили, решив каждый, что они преодолены, и Сергей сразу же мне предложил написать так называемый «синопсис». Они делали брошюрку, по теме романа «Перелом», для будущей выставки и других мероприятий, им важно было иметь очень краткое, буквально на трех страницах, изложение многостраничной эпопеи. И никто из «действующих» писателей на такое не соглашался. Да таких и не было, может, вовсе - знающих, как я, роман, «от корки до корки». С этим, проверяющим меня как литератора, заданием, я справился и скоро, кажется к осени, брошюрка была небольшим тиражом отпечатана. Вот только там не указано было мое авторство. Я, поначалу расстроенный от этого, подумал, что так будет лучше. Кто-то ко мне еще относился , в отличие , от Сергея и его заместителя, Константина Кочешкова, предосудительно. Анна Варламовна, вдова Скромного, все еще не доверяла мне, не скрывала своих подозрений ко мне; даже выступила в оппозицию к самому Фонду, они об этом сетовали. Все-таки знакомство наше состоялось, контакт налаживался, - и неофициально я стал помощником в Фонде. 304