Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ. Третий класс. Мое политическое вызревание продолжалось, и я попросил выписать мне на следующий год "Пионерскую правду", в придачу к журналу "Крокодил", которым интересовался отец. Я же готовился в члены детской коммунистической организации, это меня волновало. Вступление подгадали под открытие 22-го съезда партии. Нас, третьеклассников, выстроили перед публикой в зале клуба, повязали пахнущие утюгом красные шелковые тряпочки, будто пометили, и хлопали при этом в ладоши. Галстук превратился в атрибут школьной формы, без него нельзя было появиться на уроке и, если забывал, - отправляли домой. Легкомысленное октябристское существование закончилось и переросло во что-то более серьёзное, но и притягивающее. В лексиконе появились слова: "сбор, металлолом, макулатура" и еще, очень важное - "честь и достоинство пионера". В пионерской газете, на первой странице, один раз появился заголовок: "Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!", и развеселая толпа детей, бегущих навстречу читателю. Жизненная позиция моя предполагала активность на уроках, и я стал чаще поднимать руку, чтобы отвечать; один раз подсказал Луизе хорошее слово для разбора - "труд". На уроках рисования учительница меня придерживала в фантазиях. Вместо темно-синего, почти что черного пространства над земным шаром, обозначавшим космос, она заставила сделать небо светло-голубым. Краску я развел, но мне неприятно было вторжение в мой творческий процесс, - тем более, что я запомнил подобный рисунок в журнале. Особенно активен я стал в атеизме. Иконку в углу в доме снял, но мать успела её перехватить, перепрятать, хоть я и сильно возмущался, негодовал праведным гневом, что умею проявлять волю и нетерпимость... Теперь та икона - единственное, что осталось от родительского дома: Святой Николай Чудотворец, с облупленной краской, на иссохшейся досочке. Подбавлял тут энтузиазма в неприятии бога фильм "Овод", где отец Монтанелли кричал в небо о Господе: "Нет тебя!" Мне нравился главный герой - революционер. Я резал себе бритвочкой щеку, чтобы как-то походить на него. На ноябрьские праздники, в осенние каникулы, я опять попал в город - туда Дуся, сестра матери, переехала из родных мест, снимала с мужем жилье - комнату в деревянном двухэтажном доме, с удобствами внутри, что казалось тогда верхом цивилизации. Впервые я очутился на праздничной городской демонстрации, - шел в колонне, повторял лозунги, ощущая себя борцом за мир. Один мужичок, шагавший рядом, и явно уже сильно навеселе, всё пытался прокричать:«Долой империализм!», я с ним внутренне соглашался - уж слишком донимали, эти буржуи - ненависть внушали радио, газеты, журналы, кино. После шествия я привычно пробродил по улицам оставшийся день и лишь к вечеру добрался на окраину с прозаичным названием "поселок Строитель", где жила Дуся, вошел в квартиру, но в комнату попасть не мог - она была закрытой. И я заплакал перед ней, потому 26