Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

звонку не удивилась, попросила перезвонить позднее, ближе ко времени, когда освободится. В этом городе, который мог бы стать моим, я не был 29 лет, с того памятного и поворотного 75-го, когда тут появлялся, в марте, в трепете бессмысленного ожидания настоящей для себя весны, да так и уехал, непринятый, непонятый, раздавленный близкой, ещё с декабря,потерей любви.Зачем я снова туда поехал? Чего-то ожидал, на что-то надеялся? Конечно, нет. Обычное утилитарное: раз по пути, чего ж не увидеть, и может, пережить, хотя бы понарошку, то цыплячье ощущение непознанного, нереализованного счастья, которое сопровождало меня всю жизнь?.. Я оказался около её Дворца культуры. Название того заведения, где она безвылазно проработала 30 лет, так и оставалось. И дома вокруг были те же, только я их не узнавал, и улицы такие же, но автобусы, конечно же, другие, но тоже не новые, а обшарпанные, порядком изношенные «Икарусы». Я доехал на одном из них, маршрутом от трассы основной части города, к островной, на Ягры. В ожидании после звонка зашёл в какое-то кафе, больше напоминающее трактир, с длинными столами, торцами от окон, галдящими за ними мужиками, с клубами табачного дыма вверху. Заказанное, запечённое в горшочке мясо, было необыкновенно вкусное, а к нему поданное пиво оказалось таким потрясающим, что я не мог не поделиться об этом с Леной, когда ей снова позвонил, в назначенное время, на что она отреагировала по своему: «Ты уже напился?». Побывав в ДК когда-то всего один только раз и то, в вестибюле, я, тем не менее, уверенно поднялся по широкой парадной лестнице наверх, справился ещё раз про «детский сектор», у попавшейся навстречу женщины, и, бодро постучав в дверь, вошёл в просторный, с высоким потолком кабинет, - со шкафами, вымпелами, кубками, сувенирами, расставленным там и сям; с длинным, у стены, с большими проёмами окон, столом, диваном подле, с кипами бумаг, папками на столешнице и увидел её саму - в светло-красном, даже алом, делового покроя, пиджаке, в брюках по цвету чуть потемнее, в причёске под мальчика, подкороченной, и с очками на лице, которые, впрочем, она тут же поспешила снять... Всегда терялся, когда видел её, рефлекс воспоминания опять срабатывал, но я, хоть и не быстро, справился с собой, подавил вдруг вспыхнувшее, неожиданно, чувство любви и обожания, и постарался тут же принять отчужденный, нарочито равнодушный и даже насмешливый слегка , - вид. Мы устроились в дальнем углу дворцового буфета, на первом этаже, я взял себе кофе, а для неё принёс посущественнее - салат, пирожное, потом - креманку мороженого. Сидел напротив, выложил свои бумаги, которые хотел показать: программку своего поэтического моноконцерта, рецензию Некрасова на прочитанные им мои рассказы. Она, нахмурившись, читала, - пробежала глазами и то, и другое, заметив вскользь, по некрасовскому листку, что я, де, «не учился в Ленинграде». Некрасов ошибся ненамного, - я бывал в Питере на врачебных курсах, - но я удивился её ревнивости к моему образованию. Может, это была даже скрытая зависть, что у меня вот есть «высшее», а у неё нет, - «культпросвет». Меня это задело, я подумал вдруг, 263