Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

Всю поездку распланировал на две недели, - так оно и вышло, - с понедельника и до после-следующего воскресенья 6 июня. Только лишь в одной дороге пришлось пробыть четверо суток. Основное время провёл в родном городе и главное там,- спасение рукописей, отданных более четырёх лет назад, школьному другу. Сергей Афанасьевич Каракчиев, бывший мэр столицы Республики, находился уже не у дел. Заработав тяжёлую болезнь, он с трудом из неё выкарабкивался. Кажется, я пришёлся кстати, - Серёге оставалось только преодолеть затяжную психо-эмоциональную депрессию, я ему помогал. Сергей мне был симпатичен, в нём угадывались черты, знакомые ещё по детским годам и самое главное, нужные ему теперь - сильная воля, стремление добиться поставленной цели. Я у него появился следующим же после прибытия числом, уже в по-летнему пахнущий свежей листвой, с полусумерками кончавшегося мая, тёплый вечер. От квартиры сестры, где я остановился, и до каракчиевской, было всего метров двести, я шёл к другу и ощущал эту природу погоды, на тенистой улице тихого центра улицы Пушкина. Апартаменты приятеля, хоть я там был уже второй раз, впечатляли. Квартира спецпроекта вмещала в себя большой, метров на полета, зал, с выходом на широкую лоджию, две спальни, две ванных комнаты с туалетами, кабинет с балконом вдоль окна и длинную, метров в десять, - кухню. Мы расположились рядом, на застеклённой веранде, с наполовину открытыми ставнями окон, пили лёгкое «Ярпиво», и вспоминали бесшабашное и прекрасно удивительное, простодушное время детства, нашу школу, учителей, друзей-сверстников, одноклассниц... Временами я дотрагивался до пухлой папки, поглаживал её мягкие бока, мечтая заглянуть туда внимательнее, пристальней. Сумел я все-таки оторвать часть своего «архива», бесценного для себя груза, от чего можно было отталкиваться, компоновать, составлять будущую книгу прозы. Всё до последнего листочка сохранил мне Серёга, бережно, на высокой полке кладовки, со всеми другими, большими и малыми ценностями. Я был благодарен ему и поддерживал в немощи его как только мог, своим опытом немало поработавшего практического врача. Через два дня мы уже собрались в «другом формате» - выходные провели на каракчиевской даче. Поначалу недовольный, что в незапланированное время куда-то укатился, за двадцать километров, не предупредив родственников, без чёткого предварительного распорядка, где спать, как питаться, я, за этим разбросом, экспромтами, в добыче пропитания, в поте и трудах, - разжигал костер, пёк картошку, - всё же отвлёкся и вспомнил давно забытое, детское, - истинное, земное, натуральное... Вся ночь напролёт в приятном обществе старых друзей - такого не было со мной даже не вспомню когда, может, где-то в студентах, лет с двадцать пять тому назад, четверть века, треть жизни... Каракчиев, на правах хозяина, первый тост поднял за меня, чем растрогал, почти прослезил - меня помнили и любили... Следующие два дня - встреча, знакомство с одним из литераторов Коми края. Серега выполнил обещание - свёл меня с Некрасовым, когда-то редактором республиканского издательства, поэтом, публицистом, бывшим кандидатом на пост губернатора. Тот самый 260