Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

заключению; в семейном альбоме фотографии, - папаня стоит у оградки, в кирзачах, - задумчивый, серьезный. Да, захоронения те неотвратимо приближались, уже угадывался впереди знакомый поворот с высокою сосной, чуть присогнутой к дороге, будто склонившейся в намять усопших... Но и предположение мое, радостное, догадка, почти подтверждалась - далекий неотчетливый звук приближался, становился слышимым, ясным. Ну, конечно, - лесовоз! Невесть откуда появившийся, порожняк, как и полагается, катился со стороны Нижнего и за баранкой - молодой веселый водитель и с ним его друзья. Меня приподнимают сильными руками, сажают на коленки, от парней приятно пахнет вином, не без труда впихивается моя злосчастная сумка; возле дома они притормаживают, прямо напротив крыльца, с "ахами" выскакивает навстречу мать, и гак уютно светятся родные окна... Мне исполнилось восемь, я становлюсь "большим" и на свой день рождения, в сентябре, приглашаю школьных друзей. В числе гостей Апаршина, - семьи наши дружили и Вовка, братан, водился с ее старшим братом. От радости ли, иль от сознания своей "взрослости", но скорее всего по глупости хватанул я полный стакан водки, - превозмог, но выпил до дна, а после затуманилось в моей голове, я вышел из-за стола, пошел помутненно бродить по поселку, пока не выветрилось, не ослабилось действие приторного зелья, которое я так запросто в себя онрокинул. Только часа через два мне стало полегче, я вернулся на летнюю кухню, где отмечался праздник, но там уже были только взрослые, дети ушли в кино. В конце сентября отец сломал ногу. Разгружал лесовоз, неудачно соскочившее бревно ударило прямо по бедру. Мать отвезла его в районную больницу, я дома оставался один, брат тоже был в райцентре, жил там в интернате. Приближалась ночь, вот-вот должны были отключить освещение и я, в ожидании и тревоге, перебирал фотографии, рассматривал альбом, вглядывался в черты отца. Вдруг стукнула калитка, открылась дверь, вошла мать, заплаканная, заголосила, увидев меня: "Одни мы с тобой остались, соколик!.." Я перепугался, думал, что-то случилось совсем худое, но оказалось не так - опасности для жизни отца не было. Через несколько дней мы поехали к нему. Он лежал, с подвешенной ногой, похожий на куренка, мать его кормила с ложечки, рядом, на тумбочке, лежала какая-то толстенная книга, о революции, кажется, она называлась «Кровь людская - не водица» - на обложке демонстрация рабочая и против неё - жандармы. Мы приезжали с матерью часто, попутно всегда заходили к Вовке в интернат - деревянный домик в центре села, с высокой лестницей внутри и двумя большими комнатами, - там потом разместится библиотека. Брат радовался нашему визиту, уплетал принесенные домашние пирожки, рассказывал веселые интернатовские истории. В своей школе всё теперь было привычно знакомым и поэтому интерес появлялся только к новеньким. К нам в класс привели Павлика, который поразил всех сверхбыстрым чтением, хорошими знаниями, - я с ним сдружился. Матери наши тоже сблизились; - мои родители всегда тянулись к 22