Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

вновь возрождается, выходит на общую дорогу мировой цивилизации, равноправным партнёром ведущих стран. ...Снова - атомоход «Россия». Снова, как и в прошлый раз, экипаж тот же самый, и приемлемый, неплохой капитан. Впервые я за девять с половиной лет работы судовым врачом выхожу в море со знакомым коллективом! Фантастика! Но это и первый мой выход неженатым, брошенным, отвергнутым судьбой... Что же делать теперь, как поддерживать себя? Как противостоять одиночеству? Творчеством? Да, - конечно . Разрозненные записи повести, «литературной мозаики», теперь собираются, группируются; вырисовывается форма письма, структура вещи, оформляется движение сюжета. Прямо выплеснулось всё, и меня понесло, захватило. Я трудился. Через месяца два, к январю, уже почти готовую повесть отложил, отдыхал от неё, и сразу же, с ходу, написал несколько рассказов, на темы переломной жизни последних трёх-четырёх годов. 12 апреля 2002 года, в Баренцевом море, меня пересадили на атомный ледокол «Ямал», идущий в Мурманск. Срок моей работы в рейсе заканчивался, и таким вот образом, моё новое начальство, вздорная главврач Румянцева, произвела замену. «Ямал», звериный оскал которого на передке часто приносил ему неудачу, всё равно, несмотря на отговоры от этого, на освящения, - картинку клыков неведомого чудища не замазывал. Думал и я, что мне не повезёт. Раньше на этом судне, блатном месте, возившим туристов к полюсу, - я не бывал, не работал. Бывший начальник атомно­ ледокольной медслужбы, почти не вылезавший отсюда, обосновался в каюте основательно - видик, отдельный телефонный канал для связи с берегом. Такие же только у капитана и вахтенной службы. Но это, - когда придём. Л сейчас же мне надо успеть, пока есть в распоряжении пишущая машинка,- потом будет сложнее, своя сломалась, да на берегу суетня и беготня, заботы перед и во время отпуска,- перепечатать «Литератор». 90 страниц текста, пока чапали до родного порта, заново, с исправлениями-добавлениями, я отбил за восемь дней, по 12 листков в день, - с десяти утра и до двенадцати ночи, - с перерывами на приёмы пищи, на текущую работу штатного врача. Благо была рядом исполнительная фельдшерица, и никто не домогался моего общества, - многие, из комсостава, завершали дела и отчеты конца навигации., а рядовые ко мне не заходили. Провели ещё пару танкеров, обеспечили стоянку сухогруза у Колгуева и всё , - домой. Нетерпение моё об уюте, о каком-либо сносном существовании на берегу стало невыносимым. Рейс без ждущей тебя на берегу родной женщины, впервые, раздавливал меня морально, и я бы не работал так над повестью, без продыху, подгоняя и загоняя себя. Но отыскать себе в мурманском городе, вожделённое женское начало, я внутренне, помимо своей воли, поклялся. И с этой целью, в начале мая, после прихода, снял себе квартиру в областном центре. Захолустье относительного провинциализма, зэковский «центр» Заполярья, посёлок энергетиков Мурмаши, для целей моих явно не годился. Да и жить там было негде - старая деревяшка, без удобств, моей худенькой 229