Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

Согрела та встреча меня, с Масловым, вспоминал о ней, - несомненно. Вдохновился в рейсе, собрался с душевными силами, взялся снова за продолжение повести-опыта. Только вот рейс опять не задался, по пресловутому закону парности вкупе с подлостью. Ровно через три недели меня заменили, в той же самой Кандалакше, и я вынужден был расставаться с «Советским Союзом». Меня словно выкинуло волной, на берег, для оформления давно назревших, личных дел. Я уже остался тогда один, «был оформлен», и нужно было привыкнуть к новому для себя и окружающих состоянию, продержаться определённое время до привыкания, в течении почти что трёх лет, до обустройства быта, собственного жилья, и решиться уж после на публикацию книги, собственной... В тот срок вместилась и неудачная женитьба - прививка от супружества... ...Дочка сидела на приступке вокзала, чуть не ревела, пристукивая неудачный каблук к сапогу, а мне было бесконечно жаль - и её, и себя, и всех других на свете. Мне хотелось сейчас же бежать в магазин, выбирать подходящую для сезона обувь, но денег оставалось только на транспорт, из Москвы прибывают разве что только в штанах, даже справка была у меня фиктивная, из гостиницы, по которой смог получить разницу за жильё,- такие вот способы выживания. И тут, словно бы из-под земли, вырастает Скромный, я окликаю его, а он , завернувший к автовокзалу, оборачивается улыбается, приветствует меня, но торопится и бросает на ходу, - «приноси, что есть». Он ещё сообщает свой номер телефона, я запоминаю его и... происшествие с каблуком уже не воспринимается так трагично. Мы садимся в подошедший автобус... Перед рейсом - рефлекс. Всегда тянет где-то оставить свои рукописи. Провал на Октябрьской, отделения «русофобов», куда я отдал, безрезультатно, когда-то, несколько рассказов, меня удручал. Снова я оказывался перед каким-то распутьем. А ведь хорошо вроде всё начиналось. Накануне отхода, в первый свой рейс в Арктику, договорился и встретился с Блиновым, Борисом. Для разговора расположились в уютной гостиной, в полумраке, за полированным столом с маленьким диванным уголком. Он вытащил сигаретную пачку «Арктики», я отметил для себя - «символично». Узнал ли он меня после 13 лет? Говорит, что-то припоминает , а когда я сказал о Яхлакове, да, - его не забыл. Расстались любезно, рукописи я позднее занёс, и, кстати, вместе с книжкой «Личное дело» - маленькой аккуратной, издательства «Советская Россия», 78 года. Подписал. И окрылённый , с надеждами, отправился я к льдам- снегам и белым медведям. Словно предчувствовал, но пропал почти на целый год, а если точнее ,на полтора, потому что после одиннадцатимесячного арктического я ушёл, сразу же - благо в длинный отпуск, - ещё и на полные семь месяцев частного рыбацкого промысла. Качался на волнах днями и ночами , под беспрерывный шум лебедки, изнывал от неспособности писать пьесы, холодел от имен- фамилий ребят, погибающих на Кавказе. У меня там воевал сын... Странное дело, но есть радиостанция, может и сейчас, - «Чечня свободная», вещает 226