Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

сексу, приемлемую по характеру, интересную по внешности. Но с отъездом из столицы, конечно, её уже не доставал. Сухое расставание разбередило душу, и таким я приехал в Мурманск, 15-м поездом, в холодный осенний слякотный день воскресенья 28 октября. Дочка, встречавшая меня с подругой, сломала каблук сапога. Она сидела на пороге вокзала, сбоку, у остановки 106-го, с мокрыми от непокрытой головы волосами, растрепанная, успокаивала меня, приехавшего без копейки денег, к босой своей девочке. Положение было отчаянным, не идти же по снегу, и я уже придумывал, как же спастись, обойтись, как, как?.. Перекликаясь с первой частью, кою закончил в 95-м, я должен «сцепиться» событиями, чтобы продолжить повествование дальше. Когда я, тихоходным котласским поездом, поздним вечером, в самый канун Нового, 21 века, приближался к столице Коми республики, естественно, - волновался. В родной сторонушке меня не было восемь с половиной лет. И то, что увидел на перроне, в темном и морозном, перемешанном с паром, воздухе, - меня потрясло. Сестра предстала передо мной в замусоленном ватнике, грязная и чумазая, с горящими от черноты глазами. Я подумал, что та фуфайка, - единственная одежда моей горячо любимой и единственной старшей сестры. Казус, конечно же, объяснился. Она работала на топке пассажирских вагонов, таскала уголь, поддерживала огонь, выносила шлак, и как раз была её смена. Сыктывкар меня приободрил, морально поддержал, заставил поверить в ссбя, перед разводом, хоть он ещё не оформлялся, но наметился, настроение было упадшее. Но не клеились также и отношения с Веселовой, любимой когда-то женщиной. В Архангельске, у её родственников, где появился на обратном к Мурманску пути, я с ней встретился, но, - не зная еще того, - чтобы окончательно с нею порвать, и на этот раз - навсегда. Какая-то печать несправедливости в моих сердечных делах, - или всё сразу, или вообще ничего... Рассказ о той последней встрече, намеченный штрихом, зарисовкой, назвал - «Званый ужин в середине зимы», по типу этюда, - завершающий мазок испепеляющей когда-то Любви. Наверное, подходил другой возраст,- перемен в пристрастиях, переоценок прошлого, подменой знаков - с плюса на минус. Что ж, два одноимённых дают снова положительный заряд, и нужно было дальше жить, устраиваться, не поддаваясь унынию. Хотя весь год, начавшегося другого века, шел наперекосяк. В январе вышла моя последняя заметка в «Рыбном Мурмане», бесславно и печально почившем издании, выведшем меня на литературную дорогу. Сначала , с шумной трассы Папанина , редакция перешла в дальний закуток улицы Октябрьской, я побывал там, - узкие комнатки снятой тесной коммуналки, не повернуться от шкафов-столов, - потом редакция исчезла, пропала совсем, навсегда. Растаяла... Старейшая газета Северо-Запада России, с распространением на регионы Мурманска, Архангельска, Карелии, прекратила своё существование, - её растоптали, уничтожили, съели конкуренты ... Атомфлот меня выручил. Я стал проживать прямо на борту атомного ледокола «Советский Союз». Туда меня определили штатным врачом, и я 223