Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

есть - от обстоятельств жизни: ухода от гуляющего, наглого, поднимающего на неё руку мужа, долгов, безденежья, отсутствия жилья... Её бывший прогнал со своей, приобретённой до брака, площади, хоть и прожили немало - долгие, но и быстрые десять лет, - он постоянно ходил в моря. В его приходы - сплошные праздники, веселье, шашлыки, поездки, возлияния... В испытаниях переходных лет муж, однако, сломался, не смог удержаться на работах, обнажился скверным характером, проявился дурным воспитанием, хлипкостью души, растерянностью, пошлыми случайными связями... И Вика внезапно поняла, что живёт не с тем, кто ей нужен, абсолютно чужим и неприятным ей человеком, без интересов, стремлений... Он уволился из флота, два года почти не работал, она содержала его... А он продолжал её избивать. Болели бока, поясница, и ей однажды показалось, что он сможет совсем прибить, и доказывай-не доказывай, - её-то уже не будет! Эта мысль, такая простая и оглушающая, проняла её до нутра, до дрожи, и она уже не могла отвязаться от неё и также трудно, тяжело, болезненно затеяла этот бракоразводный ггроцесс, - в лишениях быта, - снимала комнату на двоих, со своей знакомой, та выпивала, Вика сама с нею забывалась, но выкарабкивалась, вылезала... Поддерживала мать, подбадривал брат, обогревали словом, помогали делом давние, ещё с юности, подружки, Иринка с Наташей. А этот её «недоделанный», после расторжения, не унимался. Стучался, ломился по ночам, грозился «пришибить совсем». Она не выдерживала, открывала ему, а он вдруг становился ручным, беспомощным, плакал у неё в ногах; она, не сопротивляясь привычной телесной привязанности, ложилась с ним в постель... Потом они вместе напивались на ее последние, отложенные до получки, деггьги, после огга несколько дней почти ничего не ела, питалась остатками пищи, из столовой садика, - кашами, творогом, йогуртами... Эту её историю, откровенную, в подробностях, я узнавал постепенно, но последовательно, вплоть до иезуитских сведений от «бывшего». Он позвонил как-то, узнав мой номер, будто сосед, что вот она «напилась, помирает, её нужно спасать». Я примчался; она, наконец-то, открыла для меня двери, дозволила войти в давно знакомую мне квартиру. Всё выяснилось не так, мы объяснились, и, по-настоящему, впервые, договорились, что станем жить вместе, строили планы. А истязатель снова подставил её и выдумал каверзу ещё похлеще - убойную, убийственную, разящую наповал. Выдал по СМС с её телефона: «меня трахают, обожди». И хоть опять она доказала, что было не так, но после встречи через два дня, когда я пришёл к ней, понял и «простил», червоточинка осталась, что-то внутри надломилось, - моральный удар, поразивший в само сердце, оказался верным. Вопросы роились, сомнения усиливались и она, почувствовав своим чутким, женским, истерзанным сердцем, это поняла, и от меня ушла... Инициатива в действиях исходила от ггеё. Просто встала и удалилась, ничего не говоря, будто тень, исчезла, в начавшуюся ночь первого мая. когда-то большого, торжественного праздника. А ведь было всё. И представление подругам, - они завалились, с ухажерами, в три часа ночи, зыркали в мою сторону, чуть не трясли руками с 218