Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

и голова его, головушка гривастая, свалилась, прямо на буквы клавиш! Это мне рассказала Людмила Александровна, Сашина сестра, в 96-м. Сколько же утекло с тех пор? Немало уже. Тогда же, до визита к Бражкиной, мерил по прямоугольникам центральное кладбище в Соломбале, снова и снова проходил по годам, от 93-го до 95-го, и нигде не видел знакомого имени. "Ведь должен же быть, жуть какая то, может быть, сейчас, нет, где-то пропустил, нету и здесь, вернуться надо, однако, тут, возможно, нет, дальше-дальше, ещё кусочек..." - мысли путались, сбивались, пока я крутился среди этих обелисков, холмиков, оградок. У одной могилы, только что вырытой, стояла небольшая толпа и много молодых и среди жуткой тишины - всхлипывания, быстрый, будто торопливый, стук земли на гроб, шелест лопатный, временный, деревянный крест и фото - в десантной форме. Стоял май, до мира там, на Кавказе, сотворённого Александром Лебедем, оставался ещё м есяц... Поодаль от этого - другое, тоже страшно обыденное. Мать и дочь. Подросток и ещё молодая, симпатичная лицом, в чёрном, женщина и снова могильщики, вполголоса, торопятся, будто не хочется им делать свою страшную работу, будто нехотя, словно из-под палки, выверенные их, отработанные движения - холмик, памятник, цветы... - Дак на Ижемском ведь! Далеко отсюда, не выбраться, на автобусе надо, и то - по выходным... Далеко, за городом... - сокрушалась Людмила, когда узнала, где я искал. Странное название - Ижма. И в то же время очень знакомое. Ещё как - работа моя первая, врачебная, - в Ижемском районе Коми АССР. Райцентр - Ижма. Река, протекающая рядом - Ижма, впадающая в Печору. Зэковские, ГУЛАГовские места. "Железка" недалеко, "Воркута-Ленинград", строилась в войну, спасала углём северную столицу. Не съездил, не побывал я ещё там, в другой Ижме. Значит, остались дела в Архангельске. Столько лет прошло, а видится сейчас пронзительней, яснее: пристань деревянная, с перилами, девушка весёлая, зыбкость погодная, гомон молодых, смех, транзистор играет и Саша... Отмашка такая, без рукопожатия - мол, всё, однако, к чёрту, езжай скорей, не трави душу, и так тошно!.. Настил такой же, как в первых кадрах "Калины красной", любимого моего фильма, почитаемого Сашей автора. Его портрет, чёрно-белый, раздумчивый, с глубокими морщинами лба, всегда стоял, где бы Саша не жил, на видном месте - в общежитской ли комнате, в последнем его пристанище, с печкой и фортепиано... Никого больше Саша не держал в кумирах. Хоть писаховского стиля не чурался и к сказкам Шергина относился с почтением. В Яхлакове сидел тот самый, - исконный, природный, коренной тип, из самой народной гущи. Саша ценил и понимал простого человека. Был честен, открыт, не гнулся и перед "сильными - всесильными", резал свою правду- матку. Наравне держал себя с пьяницей, и в общениях с маститыми. Помню, как с Поволяевым в фойе Дома Политпроса запросто так, беседовал, передавая свой рассказ. Но что-то не заладилось с публикацией, хоть "маститый" и обещал, уже по прочтении присылал открытку. 194