Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

руководителем оставался Тимофеев, фактическим главой стал бывший десантник, предтеча Лимонова. Тимофеев поменял квартиру и телефон, ушёл куда-то в "подполье" и Белоголов один только с ним общался, оберегал от влияния других, сам выставлялся вперёд. Богемность виделась невооруженным взглядом. Новая, очень сильная поэтесса Чистоногова, поэт Васильев и другие вместе проводили не один вечер и не одну ночь - в творческих, спорах, дискуссиях и естественно, не без возлияний. Грех свой не таю, самому тоже хотелось поучаствовать в тех посиделках, но не получалось - меня не принимали, не приглашали. В ЛитО, однако, появлялись очень интересные люди; был молодой человек, интеллигентный, - критик, литературовед, Слава Титов. Кажется, он работал в пединституте. По каким-то делам я позже с ним встречался, жил он недалеко от Мурмашей, на южных кварталах. Из маститых вновь стал появляться Викдан Синицын - прозаик, поэт. Как-то, потом, мне посчастливилось с ним напечататься на одной странице "Рыбного Мурмана", когда я уже там был постоянным автором, с созданной мною рубрикой "Рассказы без вымысла". Позже Викдан займёт пост ответственного секретаря, уже после Чеснокова и Маслова. Бывал на тех заседаниях ещё один деятель - Вячеслав Кузнецов, из бывших партаппаратчиков, ринувшийся в политическую жизнь, один из участников фракции "Демократической России" в Мурманске (так он говорил). С ним было довольно интересно - он много хвастал, - о встречах с Ельциным, о борьбе и тяжбах с коммунистами. Работал он тогда в "Рыбном Мурмане"; после, из-за своего беспокойного характера, поменял работу, трудился в "Вечернем Мурманске", потом ещё где-то. Мы договорились, что я дам ему материал для газеты - о ядерных взрывах на Новой Земле. Дело в том, что у меня было знакомство с военным врачом, бывшим, который служил гам во время испытаний и много мне о том рассказывал. Но затея не удалась - старый служака был вышколен в традициях сохранения государственных тайн, "раскрутить" его не удалось. ЛитО уже не имело постоянного места для заседаний, по всей Областной библиотеке литераторов гоняли из одного помещения в другое. Часто требовали заканчивать пораньше, порою даже не выдавали ключей для очередной аудитории. Благодаря пронырливости Белоголова, ключ всё-таки приносили. Все возмущались, но надеялись, что скоро станет лучше, - когда сдадут новое помещение писательского союза на улице Полярные Зори. К весне "дискриминация" достигла такого размера, что ЛитОвцы уже заседали в буфете. Последнее занятие сезона, 22 мая, именно гам и состоялось, но оно оказалось интересным и заметным, - пришёл Скромный. Я его радостно встретил, тепло поприветствовал, пожал руку. Пришли ещё пара журналистов и стихийно получилась как-то, нечаянно так, пресс- конференция. Все задавали вопросы "нашумевшему" писателю, Скромный отвечал. Вышло так, что я сел рядом, в буфете ведь нет разделения столов, - где председательское место, где секретарское - и стал чем-то вроде пресс- атташе, поддакивал и кивал головой, кому задавать вопрос, кому нет. На вопрос о "Роман-газете" Скромный ответил буквально следующее: "Я хочу 170