Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

общаться с ним, здороваться за руку, чего-то там говорить, чему-то внимать, а в голове неотвязно стучали, звучали совсем другие слова и вопросы, которые я не мог, не смел произнести вслух. Так всё ничем, - с моими записками о "скорой" - и закончилось. "Пшик". Почти что перед самым Новым годом Саша прислал письмо - записку о том, что ложится в больницу, в связи с заболеванием ног. У меня появилась другая цель, более достойная и значимая, - вытаскивать Сашу из беды. В Архангельске жил очень мною уважаемый человек - преподаватель мединститута Пятков, Александр Васильевич. Я занимался у него, в студентах, в кружке физиологии. Такого умного, отзывчивого, располагающего к себе учителя у меня никогда не было и не будет. Изредка, после окончания института, я с Пятковым встречался, ночевал у него, и в последний раз видел в 1989 году. Александр Васильевич к тому времени уже стал профессором, трудился в созданном недавно Институте физиологии в Архангельске. Какого статуса было то учреждение, я так и не понял, может быть, это было веянием времени, позднеперестроечного? Через Пяткова я устроил Сашу на обследование и лечение. ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ. ПОВОРОТ. Наступил год перемен - будет довольно мягкое определение. Нет, полный разворот Бог знает куда. Началась война в Ираке, произошла бойня в Вильнюсе, продолжалось зомбирование страны Кашпировским, затевался референдум о сохранении Сою за... Сашу обследовали и затем пролечили строго целенаправленно - на кафедре хирургии мединститута. Сразу эффекта не получилось, но к лету состояние Саши улучшилось значительно. У него появилась жажда, интерес к жизни, проходила депрессия, вызванная болезнью, он стал много работать: рассказы, стихи, целые поэмы так и лезли из-под его гіера. Пошли в гору и другие, не менее значимые дела. В сентябре его опубликовали в новом архангельском журнале "Позиция", иод редакцией ответственного секретаря архангельской писательской организации Журавлёва. В конце того же года рассказ Саши появился ещё в одном издании - сборнике "Жажда", - там ему помогли местные литераторы Беднов и Лысков. Последний, кстати, был приятелем Маркова. У меня внутри малость затрепетало, "вот бы и мне..." и намекнул об этом Саше. Но он замахал руками, если это можно показать через письмо. Отказал в протекции по-человечески, честно и прямо. Сам-то он ещё нигде влияния не имел, только-только начинал пробиваться; переубедил, что единственный правильный путь,- не искать обходных путей. Я на него не обижался и думал, остаётся проторенная дорожка - идти на семинар. И стал посещать, по мере возможности, занятия ЛитО, в декабре - январе. Уже раза через два почувствовал, что атмосфера этой организации изменилась. Не стало широты, открытости участников, не проглядывалось истинного стремления к высокому. Была кулуарность, клановость, споенность. Всем на объединении заправлял Белоголов. Хотя официально 169