Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Первый класс. Посадили с девочкой, по фамилии Апаршина. Имени не помню. У нас начались "отношения" - я приходил к ней в гости, якобы учить уроки, а сами мы забирались под стол и там разговаривали. Первая школьная любовь. Вскоре Апаршина перестала со мной общаться, даже избегала. Для меня это было горше, чем отчуждение других учеников, которые тоже - сторонились. Но один из одноклассников меня не чурался, я пересел к нему, мы вместе были на переменах; гуляли поздней уже осенью на улице. Однажды пришли на речку, которая едва только покрылась ледком. Мой новый друг прыгал по упругому стеклянному настилу, как бы раскачиваясь на батуте и, со всего маху, в очередной подскок, проломив лед, угодил в холодную воду, стремительно и резко, пропал из виду. Как-то сумели его вытащить, речка была мелкая. Мое заикание всё более мешало мне и стало превращаться в большую для меня проблему. Я запинался на уроках, когда нужно было что-то сказать или ответить, переживал про себя. Замыкался временами, всё более уходя в свое немощное состояние. К счастью, Луиза Федоровна, первая учительница, нашла выход из положения - не стала меня вызывать на устные ответы, а чаще устраивала проверки письменные. Хотя к другим ученикам она бывала строгой, порою даже злой, ко мне же относилась хорошо. Наверное, потому, что дома наши стояли рядом, и Луиза иногда запросто заходила к нам посудачить с матерью, - что-нибудь спросить или посоветоваться. Я видел, как Луиза бегала в туалет, расположенный во дворе и удивлялся такой прозаичности. На уроках она была суха, официальна - говорила о патриотизме, партии. Семьи она не имела, может, оттого и воспитывала нас "непреклонно", по-ленински - водила нерадивого ученика по рядам между партами, с плакатом на груди, типа "я-двоечник". Методы ее становились все изощренней и лет через пять или шесть я увидел статью в республиканской партийной газете о зверствах местной учительницы, из Мырты-Ю, и с удивлением обнаружил, что это - о Луизе... Помещений, где классы, было всего два. В одном учились вместе первый и третий, в другом - второй и четвертый. С братом я в один сборный "класс" не попадал. Широкий, квадратного типа коридор, разделявший классные комнаты, вмещал два высоких окна и вход с одной стороны, а напротив - печь и дверь в канцелярию. Кроме двух учительниц, работала еще уборщица. Она растапливала печи, прибиралась, звенела большим, в виде опрокинутого бокала,звонком. Уроки физкультуры проводили в зрительном зале клуба, - раздвигали ряды кресел, приставляли к стенам, бегали и прыгали перед белым экраном. О спортивной форме не было и понятия, однако тапочки, матерчатые, требовались. Так постепенно учеба и продвигалась. Речь моя лучше не становилась, но я как-то приспособился, притерся к условиям. Троек не хватал, особо не выделялся. И все-таки ощущение какой-то безысходности, безнадежности - испытывал. И вышло, неосознанно так, походя, что я стал тянуться к самодеятельности. Сначала 13