Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

потом туда уехали мои, заканчивался уже июль и оставался тот последний летний месяц, когда можно было тайно и незаметно слетать в город юности. Я выпросил себе, на стыке двух месяцев, чтоб не бросалось в глаза в графике, - свободные пять дней, вытащил собранные деньги, купил на утренний рейс билет. Накануне, однако, меня занесло на концерт отъезжающей оперной труппы, из Саратова. Там пел Сметанников, мне захотелось, вслед за Геддой, послушать ещё и его. Случайно познакомился с интересной красивой женщиной, провожал её до дома, взял телефон, обещая позвонить, если достану хорошую книжку... Самолёт летел до Котласа, с посадкой-остановкой в Архангельске, на середине пути, и я, разговорившись со стюардессой, чуть не всерьёз вознамерился лететь дальше, к ней, но вовремя спохватился, вышел с сумочкой за плечом на жаркий бетон аэропорта в Талагах. Ещё издали заметил Сашину фигурку, прильнувшую к решётке. Красная его рубаха, будто маяк, притягивала меня. Мы полуобнялись неловко, заговорили оживлённо, сбивчиво. В автобусе немного успокоились, решили сразу прикупить водки в центре города, чтобы потом ехать к его родственнику, Алексею, жившему пока без семьи, недалеко от Саши. Запрыгало, заныло, сжалось моё сердце, когда проезжали мимо Областной больницы,- здесь начиналась моя самая страстная и жгучая, до того времени неутихающая в душе боль безответной любви. Я ещё никак не мог определить до конца, приехал ли из-за неё или чтобы повидаться с другом. Ему я, конечно, всё сразу же, без утайки, выложил. Саша понимающе кивнул: да, да, квартира, трехкомнатная, днём абсолютно свободна; Алексей не против, можно мне приглашать свою "давнюю знакомую". В очереди за "питиём" мы встали у фабрики "Комсомолка", что недалеко от начала улицы Тимме, поблизости кладбища. В руки давали по одной только бутылке и мы стояли вместе, чтобы получить две. Ситуация с алкоголем продолжала с каждым годом ухудшаться. В Мурманске у винного на Челюскинцев задавили человека, немыслимыми ранее масштабами разрослись самогоноварение, спекуляция. Когда я одного запойного откачивал на "скорой", он мне признался, что опохмеляться приходилось, покупая бутылку за 75 рублей, в то время как магазинная цена была в червонец(І). Приходила на память присказка, брежневских времён, - "но мы скажем Ильичу, нам и десять по плечу". Теперь, значит, приходили такие времена, и прибаутничали так же, заменяя имя «минеральному секретарю» - "Горбачу". Простояв, прождав троллейбус и проплыв на нём ещё с час, мы только к вечеру оказались на месте. Втроём поужинали, побеседовали, покурили и разошлись спать, каждый в отдельную комнату. Мне досталась детская - подростковый диванчик, куча игрушек в углу, разукрашенные книжки на полке над головой... Договариваться о встрече мы стали ещё в Ленинграде. Оттуда удобно было звонить, чуть ли не с каждого уличного автомата. Часто, ежедневно, я это делал поначалу, потом, когда увлёкся Куликовой, уже не выискивал будки с перечнем кодов городов, но перед отъездом с учёбы всё же позвонил, покаялся за молчание, хотя, мне показалось, словам оправдания моим не 155