Рогожин, Н. Н. Литератор : документальные романы / Николай Рогожин. – Онега (Архангельская область) : Онежское книжное издательство, 2016. – 456, [3] с. : портр.

критикует командира (!?), или - по законному увольнению отказывается от поездки к жене(?) - несуразность какая-то, если только не предположить, что матрос - импотент, причём психологический, психопатический, так как истинно импотентных и вовсе нельзя брать на службу, там уже, по молодому возрасту, должны быть пороки развития... До какой глупости можно додуматься, если "копать"- наверное, такие "глубины" были и не ведомы Крейну. Отмечена в книжке и полная историческая неточность, неправда, переписанная, конечно, из учебников, что Латвия вошла добровольно в состав СССР, а её не вынудили к этому вводом советских войск. Книгу выпустили в 1988 году, когда уже везде и всюду, в периодике, обсуждали этот вопрос, а потом подтвердили постановлением Съезда народных депутатов, в 1989 году... Но на том семинаре, наконец-то, оформился и я, в стремлении своём, писать теперь с вымыслом. Меня убедили все-таки в выигрышное™ подобного способа. Ведь все почти свои вещи до 88-го года я писал трудно и мучительно потому, что они были автобиографичны. Повесть о враче периферии в 25 страниц я писал три месяца, записки о "скорой" - почти год. Это потом я понял, что жизнь интереснее вымысла, но такое понимание пришло позднее. И тогда, после семинара, когда я уже писал с выдумкой, фантазией, "враньём", у меня получалось легче и проще. В период от семинара до апреля я написал рассказ за три недели, переработал повесть - за полмесяца, закончил когда-то начатый рассказ - за три дня. Темпы ошеломили меня. Прибегал иногда к Саше, делился "успехами". Друг мой был хмур, угрюмо чинил часы, на подставочке деревянной с ячейками для циферблатов, ловко орудовал единственной рукой. Или же сосредоточенно играл в бильярд, катал шары не хуже заправского игрока, изловчившись, укладывал кий на культю и врезывал своей правой шар прямо в лузу. Вероятно так, в игре и за ремонтом, он отвлекался от тяжелых дум, от неудачи в семинаре. И вот, в середине апреля, оказались мы вместе с Лукьяновым около общежития и вдруг Саша выкрикивает нам в форточку: "Зайдите! Очень важно!". Решение у него созрело, обстоятельства подогрели (конфликт с Подольской) и Саша объявил, что уезжает домой, в Архангельск. Сколотил себе он для немногих своих вещей ящик, отправил его грузом, прихватил с собой легкую, через плечо, сумочку, и отправился в путь. Мне даже не удалось его проводить - то ли с работой было связано, то ли с детьми. Сашу проводил Ивачёв, оказавшийся в Мурмашах по пенсионным делам, приехавший из Ленинграда. Улетел Саша самолётом - тогда ещё можно было так добираться, по воздуху. Я ещё не раз слетаю туда, в сторону Саши, меньше часу по времени, всего-то, смотаться в город моей юности... А пока же, к лету, я засобирался во вторую свою поездку за рубеж. Достал путёвку "Польша - ЧССР". И если в последней стране я был, в государство шляхтичей меня тянуло больше. Я почему-то вновь вернулся к мечте - написать что-то историческое, о восстании Болотникова. Меня когда то поразило, что это было единственное крестьянское движение числом в 146